Я не стал искать себе коня, встал, привалившись спиной к камню, служившему мне тыловой защитой, стащил непослушными пальцами с головы шлем и, зубами расстегнув ремешки латной перчатки, провёл ладонью по лицу. На сегодня битва окончена, можно отходить к наспех сооружённому лагерю.
Однако прежде я в первый и последний раз в своей жизни прошёлся по полю боя. Трупы устилали его настоящим ковром, кровавая грязь хлюпала под ногами, но главным фактором, сыгравшим решающую роль, было то, что я наткнулся на Уилфреда, склонившегося над телом своего сына, изрубленного почти на куски — не спасли ни приличные доспехи, ни более чем хорошее, особенно для его лет, искусство владения мечом. Врагов было слишком много для одного юноши. Сыр Уилфред поднял на меня глаза, в них стояли слёзы.
— Не должны, — тихо произнёс он, — родители не должны хоронить своих сыновей.
Он встал, без труда поднял тело юного Седрика на руки понёс к нашему лагерю. Я направился туда же.
Алек пребывал в приподнятом настроении. Он приплясывал от кипевшего в крови адреналина, бившая через край энергия бурлила в нём, ища выхода. Оно и понятно, ему не пришлось драться Господь знает сколько часов, размышляя о собственной смерти, почти как о сверившемся факте, и он не смотрел в глаза сэру Уилфреду, уносящему тело своего сына.
— Когда подойдут остальные подкрепления? — спросил я.
— Их нет, — усмехнулся он.
— Как нет? — Я удивительно туго соображал после боя.
— Совсем нет, — ответил Алек. — Когда я узнал, что Марлон послал тебя на верную смерть, то собрал полсотни лучших наездников из иберийских рыцарей и рванул сюда от места нашей высадки.
— И что же твой венценосный брат?
— Пусть попробует меня остановить, — рассмеялся Алек.
Я лишь покачал головой. Иногда мой друг, обычно рассудительный и серьёзный, вёл себя просто как мальчишка.
Уже в лагере я узнал, что эскапада Алека принесла куда более весомый плоды, чем ожидалось. Орвик посчитал, что к нам подошло подкрепление, и повёл оставшиеся войска, а их у него было не так и мало, в обход гряды, забирая глубоко к северо-востоку и тем самым давая королю время для подготовки к решающему сражению. Однако также Орвик собирал и верных ему вассалов, присоединявшихся к его армии со своими многочисленными дружинами. Среди них был и средний брат Руан Филипп, бывший во время правления тестя полноправным хозяином родного герцогства.
Похоронив погибших и выходив раненных, мы двинулись на соединение с королевским войском, стоявшим близ города Бэгет. В битве у безымянной гряды холмов я потерял почти две трети солдат и рыцарей. Большая часть приходилась на иберийскую пехоту, сдержавшую главный удар орвиковской кавалерии, но и фиарийцы не отделались так уж легко. Числа же погибших врагов никто не знал, их попросту не считали. Зачем? Пусть Орвик считает выживших.
Надо сказать, что к решающей битве его величество подготовился более чем основательно. Был выстроен отлично укреплённый лагерь, окружённый частоколом, за которым располагалась небольшая батарея лёгких пушек. На флангах стояла наёмная и местная кавалерия, в центре — пехота, набранная из дружинников окрестных сэров и остатков моих иберийцев, которых, правда, не так и много, мы прикрывали арбалетчиков и стрелков, всё тех иберийцев и салентинцев. Что самое интересное, никто в лагере не ждал, что мы вернёмся, и даже его величество был больше удивлён появлением Алека, нежели рад ему. Также в центре стояли фиарийские рыцари. Они, к слову, весьма обрадовались возвращению де Мальвуазена и его людей, в их стане и его, и нас с Алеком чествовали как героев. Фиарийцы устроили настоящий праздник, главными героями которого были мы трое, что несколько уязвило гордость короля со свитой, который даже не пригласили. В грядущем бою основной удар придётся как раз на фиарийцев и иберийцев, страндарское же рыцарство вступит в бой только когда центр выдержит атаку Орвика. Вполне логично, наёмники приходят и уходят, а вассалы и союзники на родине — остаются.
И снова мы стоим, наблюдая за тем, как подходит армия Орвика. Она превосходила нашу вдвое, несмотря на сражение у прохода в холмовой гряде. На сей раз никаких переговоров не было, Орвик выстроил войска и двинул их на нас. Приглядевшись, я на левом фланге рассмотрел штандарт с Золотом львом Руана. Значит там стоит мятежный брат Алека — Филипп герцог Максвелл. Алек также увидел это и, думаю, наметил себе цель в этом бою.