С официального пира я ушёл довольно рано, сославшись на недостаточно зажившие раны. Спать я лёг рано и проснулся также рано. По привычке спустился во двор Тор-Фарроу — посмотреть хорошо ли устроен мой конь. Кое-какие уроки обучение в Гартанге вбило насмерть, там-то меня и встретил Кристиан, предложивший зайти к нему и поговорить, благо тем для разговора за прошедшие годы накопилось более чем достаточно. Устроившись в кабинете, когда-то принадлежавшем отцу, мы взяли по бокалу вина и разговор потёк сам собой.
— Что так разительно изменило отношение ко мне? — поинтересовался я.
— Всем приятно, что уроженец Тор-Фарроу — теперь маршал Страндара, — усмехнулся брат. — В прошлый раз отсюда уезжал мальчишка-бунтарь, пошедший за мятежным герцогом против законного монарха. Ты пошёл против всех устоев, принятых в нашем роду, да ещё и свёл своей эскападой отца в могилу, а в довершение всего — привёз тело наследника Фарроу. Согласись, мало поводов для любви.
— Скорее, наоборот, — буркнул я, — но ведь сейчас маршалом меня пожаловал сын того самого мятежника, а в Престоне — законный монарх тех лет.
— Ирония судьбы, — пожал плечами Кристиан, неосознанно повторив мои мысли недавнего прошлого. — Сейчас невозможно понять, кто сейчас законный король. Орвик поторопился короновать Марлона, а впопыхах военного времени все позабыли об Уильяме.
— Какие-то резвые служаки из гарнизона Таймского замка поспешили выкинуть его оттуда, — кивнул я, — и до прихода Орвика он скитался с нищими по Престону. А потом мой бывший сэр вернулся, отмыл его и посадил на трон.
— Из двух имеющихся королей я предпочёл бы иметь на троне всё же Руана, особенно теперь, после смерти Орвика, ничего не значащий король сведёт всё страну в Долину мук. Ты ведь наверняка уже слышал о Елизавете, собирающей на деньги Эжена X армию для возвращения себе престола.
— Против адрандцев поднимется вся страна, — уверенно заявил я, — это уже не гражданская война, а прямое вторжение жабоедов.
— Даже я выделю денег и солдат, — подтвердил брат, — потому что не сомневаюсь, так поступил бы и отец.
— Спасибо, брат, — с чувством произнёс я, — поглядев на твой пример, многие и многие могут изменить своё решение.
— Я видел в свите его величества обоих его братьев, — дал волю любопытству Кристиан, — но ведь Филипп предал его и перешёл на сторону Орвика?
— Максвелл последовательно предал сначала брата, а после и Орвика, почуяв, что его песенка спета. Я бы на месте Марлона запер его в Таймском замке до конца жизни в почётное заключение.
— Мудрый ход. Казнить брата, да ещё и осознавшего свою ошибку, было бы неправильно, народ бы этого не понял и не принял, но и оставлять на свободе такого родственничка нельзя, неизвестно как он поведёт себя при подходе Елизаветы.
— Не думаю, что Филипп настолько глуп, чтобы вновь метаться от Наглей к Руанам и обратно. Марлон никогда не отличался долготерпением.
С тех пор я вновь стал называть себя Фарроу и даже принял законный титул виконта Фарроского, положенный младшему брату или старшему сыну, при отсутствии такового, нынешнего графа Фарроу.
Глава 7
Елизавета, действительно, вскоре высадилась на побережье с армией численностью около сорока тысяч человек — в основном это были младшие дети всевозможным адрандских родов, которых ничто не держало на родине, а все наследные земли и средства были разделены между старшими братьями, а также наёмники всех мастей. Как и в прошлый раз, они вели себя на моей родине, как в завоёванной стране — грабили, жгли и насиловали. Как я и говорил брату — против них поднялась вся страна, объединились былые враги и даже некоторые из вассалов Наглей, остальные заняли выжидательную позицию, но на стороне королевы и её сына называемого не иначе, как Уильямом VI, не выступил ни один. Всё дело в том, что перед нашим триумфальным возвращением в Престон при загадочных обстоятельствах весьма вовремя умер Уильям V и сын Елизаветы, бывший наследник престола, был объявлен королём и формально возглавил войско. С нашей стороны армию вёл Алек, а его непосредственным помощником был, как маршал Страндара, ваш покорный слуга.
Однако для моего друга всё складывалось не так и радужно. У него была одна красивая причина остаться в Престоне и звалась эта причина Елена Орвик. Она приходилась младшей дочерью «Сажающему на троны» и они дружили с детства. Это была тихая девушка, не отличавшаяся особенно эффектной красотой, но с душой чистой и светлой. Она никогда не обращала внимания на особенности телосложения Алека, что привело к юношеской влюблённости, переросшей в настоящее чувство, едва не стоившее ему жизни в недавнем прошлом. Ему не стало помехой то, что Алек воевал с её отцом, тем более, что он взял несчастную Елену под свою опеку, когда Филиппа загнали в Таймский замок со всей семьёй. Алек настоял, чтобы она жила у него в престонском доме, что никоим образом не нарушает норм морали, так как он сам живёт в королевском дворце. По окончании же положенного траура по отцу они собирались объявить всем о женитьбе. Но не один только Алек сватался к Елене — желая прибрать к рукам обширные и богатые владения Орвика, ей едва ли не силой собирался повести под венец Бенджамен Крей. Это послужило поводом к новой дуэли, от которой родственничек её величества уклонился, сообщив о ней Лайонелу, принявшему соответствующие меры. И вот теперь мысли моего друга пребывали более в Престоне нежели здесь, что могло фатально сказаться на ходе кампании. Этого я допустить не мог, но с другой стороны, совершенно не представлял, что же мне делать.