С такими вот мрачными мыслями я ехал на юг, рядом с Алеком во главе многотысячного войска. Оно в равных долях состояло из фиарийских, салентинских и иберийских наёмников и ополчения страндарских сэров и нобилей[39]. Наёмников вёл, к моей несказанной радости, граф Эрхард де Мальвуазен, оставшийся в Престоне после разгрома Орвика для восстановления основательно потрёпанных вооружённых сил Страндара. Здесь, на юге, откуда начали свою колонизацию энеанцы, дороги были конечно похуже материковых, но и куда лучше тех рек грязи, которые по какому-то недоразумению звались дорогами на севере страны, так что у Елизаветы было основательное преимущество перед нами, её армия продвинулась гораздо глубже вглубь Страндара чем мы рассчитывали, прежде чем мы встретили её у города под названием Оттон.
— Странное название, — более себе чем нам произнёс Алек, — больше похоже на билефелецкое имя.
Мы с де Мальвуазеном многозначительно переглянулись — с самого утра Алек пребывал в странной прострации, мысли его были где-то далеко, а ведь сегодня нам предстоит сражение с армией королевы Елизаветы. Мои самые «чёрные» предчувствия, похоже, начали сбываться.
— Разобьём лагерь там. — Алек бездумно ткнул пальцем в сторону вершины небольшого холма, господствовавшего над местностью. — Там мы разработаем план сражения. Когда там, кстати, должна подойти Елизавета?
— Не стоит недооценивать её, — заметил де Мальвуазен, — армию по нашим сведениям возглавляет Бертран де Мон-Кан — адрандский маршал, один из лучших военноначальников Адранды.
— Его ещё прозвали Меч Адранды, помню-помню, — покивал Алек.
— А ещё, если ты забыл, Алек, — добавил я, — Бичом страндарцев, то есть нас.
— И это помню, — отмахнулся Алек, — и то, что его Орвик разгромил, помню.
Спорить с ним было бесполезно и нам оставалось лишь выполнять приказы углубившегося в себя принца. Укреплённого лагеря, к сожалению, не получилось — Оттон был городом достаточно старым, основанным ещё энеанцами, и лес вокруг давным-давно был изведён на дрова и дома, палатки и шатры разбавили прямо в поле, защитив их хиленькими щитками и собранного по всем оврагам фашинника. Через полтора часа мы собрались в штабном шатре, расстелив на раскладном столе карту местности. Алек так и не вышел из состояния отстранённой задумчивости и был практически бесполезен в качестве главнокомандующего.
— Де Мон-Кан, — говорил де Мальвуазен, — военный незаурядного таланта. Я знаю это на собственном опыте. Он разгромил моего сюзерена и я тогда возглавлял войска левого фланга. Он воюет не по учебникам и трудам энеанских полководцев, его операции уже сами входят в учебники по военному искусству.
— Хватит пугать нас, милорд, — отмахнулся Алек. — Адрандцы воюют по одним и тем же правилам уже многие годы. Отразим их первый удар, остальное — дело техники.
— Ты их с билефельцами не путаешь, случайно? — постучал я костяшками пальцев по столешнице.
— Не путаю, Эрик, не путаю, — вяло протянул Алек. — И вообще, ты не хуже меня знаешь, все битвы до первой сшибки. — С этими словами он попросту вышел из палатки.
Проследив за ним глазами, я потёр лицо и поглядел на де Мальвуазена.
— И что теперь будем делать? — спросил я его.
— Разрабатывать план сражения, — пожал плечами он. — Будем делать это сами, раз уж главнокомандующий устранился.