— Молчи! — одернул его лорд Бритмар. — Твои слова ничего не стоят, как и клятвы. Хвалился скалами, а оказался легковесен, как ветер. Будь я там, не позволил бы ей умереть.
Тилвин отступил с поклоном, а лорд Бритмар вынул из ножен длинный кинжал. Лезвие было трехгранным и тонким, как игла.
— Вы умрете здесь, — сказал он, спускаясь от трона. Мантия скользила следом за ним, словно по ступеням стекал огромный сгусток запекшейся крови. — И умрете вы от моей руки. Это будет справедливо.
Королева усмехнулась и с потрясающим самообладанием подбоченилась, отставив ногу.
— Говорите, я приговорила ее? Да девица сама пожелала умереть, лишь бы не достаться ему, — она кивнула в сторону Тилвина.
— Пустая болтовня, — Бритмар шагнул вперед, неловко качнувшись на кривых коротких ногах, как вдруг король стремительно встал перед королевой, заслонив ее.
— Тебе придется сначала убить меня, братец, — сказал он грозно. — А это не такое легкое дело, как воевать с женщиной.
— Ваше Величество! — ахнула королева, вцепившись ему в локоть.
Лорд Бритмар пренебрежительно скривил губы:
— Большой брат все еще воображает себя старшим и знающим истину? Теперь ты не могучий воитель Адельгерд, теперь ты — больной старик, которому осталось жить не больше года.
— Как точно ты определил время — не больше года! А откуда знаешь, мерзавец? — королева отбросила придворную куртуазность. — Не ты ли сам травишь брата, и обвиняешь в этом невестку?
— Да вы умнеете, дорогая Элеонора, — с издевкой заметил лорд Бритмар. — Не прошло и полгода, как прозрели.
— Всегда знал, что ты не виновата, — сказал король, сжимая руку жены. Он заметно пошатывался, но Её Величество с неженской силой подставила супругу плечо.
— Хватит нежностей, — прервал их лорд Бритмар, отводя руку для удара.
Королева вдруг метко и сильно ударила его в скулу. Герцог едва удержался на ногах, а кинжал покатился по полу, подпрыгивая на мозаичных плитах. В тот же миг из-за трона появилась согбенная фигура лорда Саби, а за ним — еще десяток гвардейцев, все с мечами наголо. Гвардейцы из сопровождения епископа ловко обезоружили пятерых своих товарищей и взяли в кольцо их и Тилвина, перекрыв дорогу к выходу из тронного зала.
Но больше, чем это неожиданное появление, герцога Бритмара поразило совсем иное.
Лицо королевы вдруг поблекло и начало неуловимо меняться. И сама королева вдруг оказалась выше ростом, а пурпурное платье словно съежилось по мановению волшебного посоха — рукава и подол стали до смешного короткими. Черные пряди надо лбом посветлели и порыжели.
— Кто это? — произнес лорд Бритмар, и голос его дрогнул.
— Графиня Поэль, — сказала бывшая королева. — Разве она слишком изменилась? Ваша любовь, которую вы так горько оплакивали?
— Что происходит? — запоздалым эхом произнес король. — Где моя жена?
— Мы здесь, — раздалось из-за трона, и в низкую дверь, искусно спрятанную в каменной стене, вслед за Саби и гвардейцами вошла Ее Величество.
— Вы рано появились, — сказала лже-королева, с облегчением стаскивая с головы корону. — Заберите вашу побрякушку, она давит лоб немилосердно.
— Но это… это… ловушка! — прохрипел герцог. — Вы загнали меня в ловушку!
— Ты сам загнал себя в неё, предатель, — сказал епископ. — Взять его!
Гвардейцы, прибывшие с епископом, встали кольцом вокруг герцога, один из них обыскал его одежду, проверяя, нет ли спрятанного оружия.
Сам епископ обезоружил Тилвина Тюдду прежде, чем тот пришел в себя от неожиданного воскрешения.
— Зачем вы это затеяли? — спросил тем временем король, обнимая королеву за талию. — Что за игры с переодеванием и магией?
— Простите, у нас не было выбора, — призналась Ее Величество. — Вы были так предвзяты к нам. Поверили бы, начни мы рассказ, что ваш младший брат против нас умышляет?
— Сейчас мне кажется, что я поверил бы любому вашему слову, Нора, — сказал король, и его супруга покраснела, как девчонка.
— Все кончено, милорды и леди, — проворковал лорд Саби, пробираясь между гвардейцами. — Осталось лишь одно, совсем маленькое дельце… — он схватил Тилвина за шею, заглянул в глаза, и тот вскрикнул, отшатываясь. — Вот и все, больше никакого дара, сэр Тюдда. Слишком много зла вы с ним натворили. Мне искренне жаль. Такие таланты — и ради чего все погублено?..
Один из рыцарей хотел снять корону с головы герцога, но тот посмотрел на него так властно, что гвардеец отступил.
— Значит, и вы предали меня, сэр святоша? — спросил лорд Бритмар Ларгеля Азо.
— Я называю это верностью, а не предательством, — ответил епископ.
— Какие странные слова для Вашего Преосвященства… — герцог прищурился и хмыкнул. — Клянусь всеми демонами преисподней, вы не Азо. Вы — Фламбар! Решили на пару с рыжей графиней бросить вызов мятежникам? Я вас недооценил. А что вы сделали с настоящим епископом?
— Он остался у главных ворот, — сказал Годрик в образе епископа, пока его люди связывали Тилвина и гвардейцев-мятежников. — На случай, если ваши сторонники осмелятся выступить против короны. Или вы вздумаете бежать.
— Бежать? — усмехнулся лорд Бритмар. — На кривых ногах быстро не побегаешь. Выходит, он все-таки предатель, этот Азо. И выходит, что я проиграл. Жаль. Обидно проиграть, когда победа была столь близко…
— Смиритесь, — сказала Эмер презрительно. — Изгнание — не самая страшная кара за ваши преступления. А вот для него, — она указала пальцем на Тилвина, — лучше смерти ничего не придумаешь.
— Мы согласны, — поддержала королева.
— Думаю, судьбу сэра Тюдды следует решить милорду Фламбару, — тихо сказал лорд Саби, но все его услышали. — Он и его семейство больше всего пострадали от преступлений, что совершил сэр Тюдда. Так будет справедливо.
— Справедливо, — тут же согласился король. — Решайте, Фламбар!
Эмер выразительно посмотрела на Годрика, но тот глядел не на нее, а на брата.
— Прошу сохранить ему жизнь, — сказал он, и Эмер возмущенно пристукнула кулаком о ладонь.
— В своем ли ты уме?! — воскликнула она. — Казнить его! Только казнить!
— Не слишком ли вы мягкосердечны? — промурлыкал лорд Саби.
Тилвин хмыкнул и лягнул гвардейца, который хотел поставить его на колени.
— Он мой брат, — сказал Годрик медленно. — И он еще может покаяться. И обрести спасение.
— Безнадежный дурак, — проворчала Эмер.
— А я вижу в этом истинное благородство, — согласилась с племянником королева, хотя мгновение назад говорила совсем иное.
— А я — ненавижу твое благородство, — сказал Тилвин, глядя на Годрика с ненавистью. — И обязательно отомщу.
Его увели, а он грязно бранился.
— Не человек, а одна лишь ложь, — сказала Эмер в сердцах.
Герцог Бритмар, который так и не снял короны, тут же произнес:
— Но и вы лгали мне. А я поверил, что дорог.
— Настолько поверили, что решили опозорить моего мужа? А потом пальцем не пошевелили, когда сумасшедший кузен пытался убить его? Странно выражаете нежные чувства, милорд, — Эмер подошла к брату короля почти вплотную, и гвардейцы почтительно расступились перед ней. — Если я и испытывала к вам приязнь, как к увечному человеку, то теперь не испытываю ничего, кроме ненависти. Вы никогда не получили бы меня, будь хоть трижды королем.
— Верно, теперь я в этом окончательно убедился, — Бритмар оглядел присутствующих, и взгляд его остановился на Годрике. — Значит вы, лорд Медведь, станете обладателем этого сокровища?
— Эмер — не вещь, — возразил Годрик. — И только ей решать, кого одарить своей любовью. По-моему, она выбрала меня. А ты лучше отойди от него, — последние слова предназначались Эмер. — Мало ли…
— Это конец, братец, — сказал король.
— Уже почти конец, — герцог странно улыбнулся. — Как удивительно, графиня Поэль… Я был убит горем, узнав о вашей смерти. А когда узнал, что вы живы — не очень-то и обрадовался… — вдруг совершил молниеносный выпад, и Эмер вскрикнула, пошатнувшись.