Я точно ненормальная!
Да, у меня какое-то время не было мужчины после того, как мы расстались со Стасом, но это же ничего не значит! Я всегда дружу с головой!
Снова чуть не растянувшись на наледи, я вспомнила, что несусь к Тверской расстёгнутая. Остановилась, набрала Никите смску, обозвав в сердцах предателем. Застегнула озябшими пальцами верхнюю пуговицу дублёнки. И зазвонил телефон.
— Рита Мостер?
Голос был весьма деловой и официальный.
— Да, я слушаю, — переводя дух, ответила я, отплёвываясь от снежинок.
— Российская Служба Новостей. Мы хотели бы взять у вас небольшое интервью относительно вашей петиции. Вам удобно сейчас разговаривать?
— Не очень.
— У нас срочный выпуск номера. Когда можно перезвонить в течение получаса?
Я потопталась, оторопев. Увидела глянцевый торец торгового центра и сказала:
— Минут через пять.
— Обязательно перезвоним. До звонка.
Не понимая, зачем я могла понадобиться федеральному ресурсу, я вошла в Торговый Центр, и нашла скамейку в боковом коридоре, куда не доносились оголтелые Джингл Белз, без устали будоражащие предновогодние нервы потребителей.
Я устроилась на скамейке и зашла через телефон в свой аккаунт на американском ресурсе, который используют все наши, борясь за правду, справедливость и собирая деньги на операции. Закладка с моей петицией выпала первой. И мои глаза расширились.
Сколько?!
376 543 человека!!!
А ниже комментарии, комментарии, комментарии…
Я встряхнула головой и всмотрелась в цифру снова. Не может быть! Вчера было двести пятьдесят…
Всем обычно плевать на экологию, как это ни прискорбно, словно не на этой планете живут. Мои друзья из Сочи с лета пытались что-то сделать, но больше трёх тысяч подписей не собрали. Даже кубанское телевидение приезжало. Походило, поснимало, поело люля и варёную кукурузу, а репортаж прошёл незамеченным.
Моя хорошая подруга Оля, гораздо больше меня болеющая за природу Кавказа и Черноморского побережья, писала министру, его замам, депутатам и чиновникам всех мастей. А лес практически исчез с лица земли. Я решила подключиться, когда Оля разрыдалась мне в трубку и прислала ужасающие фото. Меня, как хомяка, разорвало от возмущения, я подключилась, и дело с мёртвой точки сдвинулось… Но никто не мог предполагать, что оно сдвинется так активно!
Я снова протёрла глаза, и телефон со звонком высветил ещё один незнакомый номер.
— Это блоггер Рита Мостер? — сказали с западным акцентом.
— Да, это я, — кивнула я плюшевому Винни-Пуху в два человеческих роста. Меня таким не запугаешь. Даже несмотря на гирлянды на шее.
— Си-Эн-Си радио, Трэвор Джонсон. Мы хотэли бы поговорить о ваша петиция на амэрикански сайт. Вы пишэте против миллиардэр Иван Красницки и министр эколоджи. Вы считаете, что они тоже должны попасть под санкции амэрикански правительства?
— При чём тут санкции? — проговорила я, пытаясь собраться с мыслями. — Не мне решать, кому ездить в США, а кому нет. Суть петиции не в этом.
— Самшитовый лес, о котором вы пишэте, находится в Крыму?
— Нет.
— Но ведь там тоже есть самшит? И он тоже плохой?
— Погодите, я об этом не знаю. Я не стану бросаться голословными обвинениями, — нахмурилась я.
Но мистер Трэвор Джонсон снова заладил о своём. Еле отбилась. Сквозь звонок уже начали до меня дозваниваться журналисты из РСН.
— Ваша петиция собрала… Как вы можете объяснить? Ваши комментарии по скандалу на ток-шоу… Почему вас вывела охрана? У вас личная неприязнь к господину Красницкому?
У меня пересохло во рту. Вывеска кафе поманила мыслью о кофе. Но едва я закончила с этим интервью, позвонили из Подмосковной Новости, потом из ОРС, из РИАРос и так далее. Я застыла на границе между кафе и торговым центром, отвечая на одинаковые вопросы. Особо наглых приходилось отбривать.
На десятом звонке я всё-таки зашла в кафе и ткнула пальцем в латте на табличке. Официант полетел кофеварить. В промежутках между двенадцатым и тринадцатым интервью я успела раздеться. Перед пятнадцатым — увидеть десяток проклятий в свой адрес Инстаграме, в директе. Ого, хэйтер не дремлет! Вроде ж осень закончилась…
Посетители кафе на меня косились, официанты тоже. Кажется, здесь меня запомнят надолго.
Двадцатым позвонил Никита.
— Ритка, ты почему не пришла? И что за наезд вообще, я не понял!
— Какой наезд? — Голова у меня гудела, и об смске я забыла.
— У тебя головокружение от успехов или ты с утра бухаешь, отмечаешь славу?
Я потёрла виски.
— Говори внятно. Меня уже задолбали журналисты с интервью. Кофе остыл, а мысли вспенились.