Господи, я мартовская кошка! Ужас какой! Я прикрыла веки, чувствуя как никогда раскалённые контуры собственного тела, и особенно ярко те участки, к которым Красницкий только что прикасался. Я вспомнила его тёмные глаза. Там не океаны, не космос, в них бездна и чёрная дыра.
Иван… Аркадьевич… О нет! Убереги, Боже, влюбиться в такого!
Он же использует и растопчет, даже не заметив, что уничтожил. Как тот древний лес в Адыгее. Нет, я на самом деле его ненавижу! И собственные гормоны тоже. И шампанское! Я совсем с ума сошла!
— Просто чудо, что я тебя увидел, Ритуль, и пошёл за тобой! — тараторил возбуждённо Ясик. — А если б вас сфотал кто-нибудь из местных акул?! Тут же у всех камера наготове! Я, кстати, столкнулся лицом к лицу с Юлькой Барракудой, которая на скандалах специализируется. Она мне навстречу шла. Представь, если б она на вас наткнулась, а? У Барракуды же с Лайфом контракт, и на том дурацком канале, где тебя опустили, она тоже частый гость — обгадить кого-то, это ж самый её хлеб!
Я вообразила заголовки типа «Защитница леса целуется с тем, кто его уничтожил!» и содрогнулась. Слова друга подействовали лучше, чем ледяной душ на пьяного.
— Спасибо, Ясик! — сказала я уже совершенно вменяемая. — Ты настоящий друг!
— Я, как ты, — вздохнул Ясик.
— Погоди, — напряглась я. — А Барракуда шла навстречу тебе из того же коридора?
— Ну да, оттуда вышла. А что? Там же указатель на туалеты.
Холодок прокатился по моей спине, и я резюмировала:
— Трын-дец!
— Ты думаешь, что она тоже видела?! — ахнул Ясик.
— Думать уже поздно, — сказала я. — Остаётся только молиться, что она нашла правильный поворот к дамской комнате. Или мне придётся ставить крест на репутации окончательный и прятаться в лесах.
— Да нет, — нахмурился Ясик и покачал головой. — Не сгущай краски! Все же знают, что ты настоящая! За то и любят. И потом, что бы там ни было, подумаешь! Чёрный пиар тоже бывает на пользу.
— Не такой! — бросила я и ответила кивком подзывающему меня пальцем организатору в веснушках. — Уже иду.
Музыку выключили, я услышала в динамиках своё имя. Работа есть работа, даже в самых экстремальных условиях — стало не по себе от мысли, что Красницкий стоит в толпе и смотрит на меня. Но я встряхнула волосами, надела улыбку и взбежала по ступенькам к ведущему на сцену. Правда, показалось, что на край пропасти…
Глава 19
Утро добрым не бывает. Моё утро, хоть и прикрывалось надписью «суббота» на календаре, было сварливым и вредным, как нелюбимая свекровь. Небо нахлобучило шапку туч над Москвой по самые крыши, словно по брови покрытого инеем Некрасовского мужичка — того самого, что из лесу вышел. Я вспомнила, что было вчера, и захотелось в лес сразу зайти, заснеженный, непроходимый и не высовываться подольше.
Алкогольные пары развеялись, адреналиновая эйфория растворилась во вчерашней ночи, остались только признаки отравления. Не вставая с постели, я открыла ленту новостей в медиа-метрике.
Да, о Красницком было много. Но только того, что я вчера наговорила в интервью: я — за лес, он — сволочь; экология страдает.
В Инстаграме красовалась моя вчерашняя фотка на танке с декораций игры, она набрала всего двести лайков и тринадцать комментариев, из них только три пошлые. Спят ещё. Даже мой персональный хейтер. Хотя судя по его интуиции, он скоро проснётся и начнёт со вкусом атаковать, потому что мне было нестерпимо паршиво.
Я покривилась от головной боли и опустила ноги на пол. Подобрала тапочки в разных углах спальни и поплелась на кухню. Отравиться б и забыться, да не поможет — я сама была одна сплошная токсичность.
Ситуация складывалась жуть просто, мысль о Красницком вызывала тошноту.
Как я могла так низко пасть?! Разве у меня есть кнопка «Жизненные ценности выкл.»?
Есть! Об этом свидетельствовали мои красные, бесстыже припухшие губы в зеркале. И в животе снова что-то ёкнуло.
Я зажмурилась, встряхнула головой и принялась отпиваться водой. Один стакан, второй, третий. Хоть что-то полезное…
Человек вообще должен выпивать в день два с половиной литра воды, а, как выяснилось, почти никто столько не пьёт. Я опрос делала в Инсте. Да и сама тоже проводила эксперимент — два с половиной литра помещаются в меня без желания булькать, как Водяной в мультфильме, только если я больше ничего не пью: ни чай, ни кофе, ни сок… Выходит, что мы априори предрасположены к иссыханию, выгоранию к старости, потому что ежедневно не доливаем в себя жизненно важную жидкость. А попробуйте, к примеру, не долить масло в мотор автомобиля, хорошо будет работать?