Всё это время мы учились жить заново, почти ни у кого из нас не было документов, магловских денег, мы не умели пользоваться кредитными картами и мобильными телефонами. Без медицинского кода нельзя было устроиться даже на самую простую работу. Многие умерли от болезней. Магические вирусы и заболевания никуда не делись, а вот возможность лечить их с помощью магии мы потеряли. Магловские лекарства помогают при простуде или обычных ранах, но против магических болезней они бессильны. Какое-то время мы ещё справлялись старыми запасами зелий, но и они в скором времени закончились. Теперь мы варим простейшие зелья, но что-то более сложное сделать без магии уже нельзя.
Но мы учимся приспосабливаться, мы нашли способы покупать документы, и хотя в самом начале нам приходилось довольствоваться поддельными, теперь почти у всех нас они настоящие. Мы научились водить машины и пользоваться магловской техникой, у некоторых даже есть медицинские коды. Из тех волшебников, кто до сих пор не арестован, совсем немногие живут легально. Большинство прячутся далеко от городов, стараясь вести магловский образ жизни и ничем не выделяться среди своего окружения. Но есть и те, кто работает на правительство. Мы называем их желторотыми — они обязаны носить на груди нашивку с флюоресцентным жёлтым знаком. Но далеко не все из них предатели, многие просто пытаются выжить, а некоторые, чем могут, помогают нам.
— А Хогвартс? — спросил Снейп.
— Хогвартс закрыли, когда ввели первые строгие меры карантина. Дети разъехались на каникулы, а назад уже не вернулись. МакГонагалл несколько месяцев пыталась хоть что-нибудь сделать, но всё оказалось бесполезно, она умерла три года назад. С тех пор Хогвартс закрыт.
Мы создали своё сопротивление, сейчас нас не слишком много и мы разбросаны по всей стране, но с каждым годом мы набираем силу. Это ферма — одна из наших лучших баз. Здесь хозяйничает Невилл Лонгботтом. Это он отбил вас на заправке. Он помогает волшебникам с работой и деньгами, учит их всему, что им необходимо, делает им документы, прячет тех, кому нужно укрытие, и даже иногда снабжает нас оружием. Он даже возродил Поттеровский дозор. Пройдёт ещё пара лет, и волшебники потихоньку начнут подниматься на ноги.
Снейп закончил перевязывать собственный бок и потянулся к стакану. Мир, который он знал и любил, оказался разрушен. Он залпом осушил стакан и медленно поставил его на стол. Лишённый собственной магии, абсолютно бессильный, он не представлял, как сможет им помочь.
— Знаете, профессор, — словно прочтя его мысли, сказал Поттер. — Странно, что сегодня вот так, из ниоткуда… вдруг появились именно вы. У нас ведь есть пророчество…
— Да придёт спаситель? — со злобной ухмылкой спросил Снейп.
— Никто не знает, как пророчество звучало в самом начале, — проигнорировав его издёвку, продолжил Гарри, — но его передают из уст в уста уже несколько лет. «Он придёт из прошлого, чтобы возродить будущее. Он проснётся, чтобы разбудить спящего. Он объединит всех, чтобы принести надежду». И сегодня, спустя бесконечные годы ожидания, внезапно появились вы… Из какого года вы пришли, профессор?
— Из две тысячи третьего, Поттер, и я бы не слишком верил во все эти пророчества. У меня нет суперсилы и особых способностей, я не прячу в полах мантии могущественный артефакт, и моя магия так же, как и ваша, здесь не работает. Я лишён способности колдовать и едва ли могу больше, чем тот Снейп, что был с вами все эти годы.
— Кстати, об этом, — вновь наполняя стаканы, сказал Поттер. — Когда магия пропала, вы долгое время пытались выяснить, что произошло. Вели исследования, общались с уцелевшими специалистами из Мунго. И у вас были записи. После того, как вы погибли, я пытался в них разобраться, но мало что понял. Там куча выкладок по генетике, по структуре магии, по теории взаимосвязи… Но я их сохранил.
Поттер поднялся из кресла и поманил Снейпа за собой.
— Идёмте, профессор, — сказал он. — Я кое-что вам покажу.
— Как я погиб? — следуя за Поттером, спросил Снейп.
— Мы пытались взять штурмом изолятор, но у нас не получилось.
— И на кой чёрт мы туда полезли? — удивился Северус.
— Не знаю, — ответил Поттер, — вы велели нам это сделать, но так толком и не успели ничего объяснить.
Они спустились по металлической лестнице в подвал, и Поттер отпер ключом старую исцарапанную дверь.
— Я ничего не менял здесь за эти два года, — сказал он, распахивая дверь настежь. — Входите, профессор, теперь вы снова дома.
*
Снейп читал собственные записи несколько дней.
Было странно вернуться в этот мир и в этот дом, который он совершенно не помнил… И всё же всё здесь говорило, — нет, кричало! — о его присутствии. Маленькая лаборатория в углу подвала, идеально подобранный набор инструментов, удобный порядок в маркировке ингредиентов, книги, расставленные, как он любил… И только магловские ручки вместо привычных перьев вызывали у него раздажение.
Поттер появлялся и исчезал, никогда подолгу не задерживаясь на ферме, и только приближающийся звук мотора его большого джипа, разносившийся по округе поздними вечерами, оповещал Снейпа, что лидер сопротивления вернулся. Они проводили долгие вечера за беседами и виски, и Северус с каждым днём узнавал всё новые и новые подробности о жизни в этом мире. А потом он возвращался в свою комнату и вновь зарывался в старые записи и книги.
На одинадцатый день своего вынужденного пребывания на ферме Снейп наконец нашёл то, что искал.
— Это не вирус, — сказал он, очередным вечером усаживаясь в кресло напротив Поттера. — И ваш Снейп это понял. Это какой-то рукотворный магический артефакт, созданный маглами. Магия никуда не делась, просто этот артефакт лишает нас способности колдовать.
— Но как это возможно? — удивился Поттер. — Как магический артефакт, или вообще хоть что-то, может препятствовать использованию магии?
— А что вас удивляет, Поттер? Живя в Хогвартсе, вы ежедневно сталкивались с подобным явлением.
— Я?
— Конечно, антиаппарационный барьер над школой. Неужели вы о нём забыли? Всё отличие только в том, что антиаппарационный барьер мешал пользоваться только одним видом магии — аппарацией, а этот артефакт мешает нам пользоваться магией в целом.
— И как это работает? — подсаживаясь рядом, спросил Лонгботтом.
— Что такое магия? В самой упрощённой форме — это энергия, и мы, волшебники, можем её производить, накапливать, использовать и перераспределять. А маглы не могут.
— Я не понимаю, к чему вы клоните, — нахмурился Поттер.
— Как бы вам объяснить это попроще. Вы же герболог, Лонгботтом. Вот, смотрите, нас с вами окружают растения и животные; с одной стороны, они очень похожи, потому что и растениям и животным требуется кислород для дыхания. Но стоит копнуть поглубже, и мы узнаем, что в отличие от животных, растениям доступен фотосинтез, они могут получать из воздуха углекислый газ, перерабатывать его и на выходе выделять кислород. Животные производить кислород не умеют.