Шумерский — это агглютинативный язык — выражения строятся объединением простых слов и не используют глагольные формы, как в современных языках. Кроме всего прочего каждый слог имеет несколько значений — поэтому возникают проблемы при толкования этого языка, на котором уже три тысячи лет не говорят и две тысячи лет не пишут. УРА УШ-ДА УРА включает в себя слова: тело, сердце, душа, доверие, кровь, смерть, плацента, яд, порабощение, выбросить, удалить, уничтожить… — что дает представление о концептуальной сложности этого обряда. Общий смысл понимают как «перемена души», а суть состоит в том, чтобы изъять душу из одного тела и вложить в него другую. Шумеры считали (быть может и не без основания, как бы это не казалось спорно) что этот обряд, одна из величайших тайн предоставленных древними богами своим верным последователям, как полномочие — вполне реален.
Шумеры ценили красоту, но не до такой степени, чтобы широко практиковать замену уродливого или изуродованного тела на новое, «донорское», в косметических целях. И, разумеется, ритуал был недоступен для простых человечков. Впрочем, упоминаются несколько случаев, и в частности с принцессой Нарфатер, тело которой было заменено на тело другой девочки, красивой, украденной у родителей. Возможно, были и случаи добровольной сдачи души, если учесть реально существовавшую практику сдачи жрецам «первенцев» в жертву, как нам хорошо известно даже из Библии. Возможно, что это делали за деньги, или еще какие жизненные преференции.
Не отсюда ли гуляет по сей день выражение «продать душу»?
На картинке мы видим, что Авраам лично собирается принести сына в жертву, а ангел вовремя успевает перехватить его руку. Но на практике первенцев просто сдавали жрецам. И что с ними делали — дальше не упоминается. Человеческие жертвоприношения должны были иметь особый смысл, сравнительно с приношениями в жертву животных. Можно сказать, и так обычно пишут, что причины человеческих жертвоприношений многообразны. Но, кроме поэтического и аллегорического значений, или в другой крайности гастрономически-людоедского, которыми толкуют древние тексты, должен был в этом действе быть практический смысл. Что толку мучить человека, а затем потратить воз дров для его сожжения, если нет в том никакой отдачи, если только не иметь в виду полученное удовольствие от сомнительного развлечения?
Человеческие жертвоприношения имели место в глубочайшей древности у очень многих народов, и трансформировались в итоге в жертвоприношения животных.
Если вы спросите у еврея или мусульманина зачем они режут жертвенных животных — вам ответят, что так заповедовал им их Бог, и это просто не обсуждается — они выполняют его волю по вере своей и эта жертва угодна Богу.
В других случаях, у других народов, когда изначальный смысл был уже утерян жрецами, идет уже мистерия имеющая вид авангардистского «перфоменса», который устраивают потенциальным «донорам-жертвам» неизвестные организаторы-культуртрегеры. Очевидно, в таких случаях власть дает охотно дает разрешение на «шествие», и возможно, сама же их организовывает — не шахтеры, чай, не «русский марш», и не «несогласные».
Или то, что ранее имело значение, но было забыто и носит значения «каргокульта».
К примеру: «По обе стороны Паткайского хребта, отделяющего индийский Нагаленд от бирманского Чиндвина, регулярные человеческие жертвоприношения сохранялись еще много десятилетий после упразднения Джаинтийского княжества. В долине Хукаванг (Северный Чиндвин) существовал обычай приносить в жертву мальчиков и девочек в августе, перед началом сбора риса. Жертвы похищались и обычно ими становились совсем маленькие дети. На шею им набрасывалась веревочная петля и на этой веревке их водили из дома в дом по всей деревне. В каждом доме ребенку отсекали одну пальцевую фалангу, и все жители дома мазались кровью, они также лизали отрубленную фалангу и натирали кровью котел для приготовления пищи. Затем жертву привязывали к столбу посреди деревни и умерщвляли постепенно, нанося несильные удары копьем. Кровь из каждой раны тщательно собирали в бамбуковые сосуды и ею, потом мазали себя все жители деревни. Внутренности умершего вынимались, а мясо снималось с костей, и всю плоть, поместив в корзину, выставляли на платформе посреди деревни как жертву духам. Жители деревни, все измазанные жертвенной кровью, плясали вокруг платформы и рыдали одновременно. Затем корзина и ее содержимое, как сообщает Грэнт Броун, выбрасывались в лес. G.E.R. Grant Broun. Human Sacrifices near the Upper Chindwin // Journal of the Burma Rescarch Society, V. 1., 1887.»