46 чтобы отдохнула вся земля и освободилась от твоего насилия и надеялась на суд и милосердие твоего создателя. (3Езд.11:1-46).
И еще:
Лев, которого ты видел поднявшимся из леса и рыкающим, говорящим к орлу и обличающим его в неправдах его всеми словами его, которые ты слышал, это — помазанник, сохраненный всевышним к концу против них и нечестий их, который обличит их и представит пред ними притеснения их. Он поставит их на суд живых и, обличив их, накажет их. (3Езд.12:31–33).
Книга Ездры написана гораздо позднее шумерских хроник (датируется примерно 250 г. до Р. X.) и относится к жанру апокалиптической литературы. Апокалипсис означает "откровение", а не конец света, как многие думают.
Идет ли речь об уже свершившихся событиях или еще предстоящих? Ведали ли об этих откровениях православные священники в прошлом?
Конечно. Знали и потому обвиняли власти в том, что вместо Льва они поклоняются орлу, совершая тем самым грех. "Лев ту стал орёл, — писалось в четьих минеях Дмитрия Ростовского, — ин бог и двоеголовый змей. Сему орлу вы и поклоняетеся".
Кое-кто и сейчас считает, что если бы у России был иной герб, то дела тут же пошли на лад, как в тех странах, где наряду с единорогом правит "двуспальный английский лёва". Так ли это? У Республики конго на гербе лев, и тоже, как и в России, полным-полно природных ископаемых.
Львы и орлы чаще всего изображаются на государственных гербах, независимо от того водятся ли в тамошних пампасах эти животные или нет — как будто кто-то решил таким образом пометить свои территории, разделённые на сферы влияния. Многие считают, что государства и люди это всего лишь шахматные фигуры на доске планеты, расчерченной линиями-границами, играющие за определённую сторону биполярного мира. Но может так статься, что игрок-то один, хоть и двулик, и играет сам с собой.
XVIII
ОТЦЫ И ДЕТИ
Welcome my son,
Welcome to the machine
Добро пожаловать, сынок,
Добро пожаловать в систему
Pink Floyd
Once Upon a Time, гуляли мы с женой по Парижу.
На улицах, стояли тумбы круглые, старомодные, какие у нас показывают в фильмах о 50-х годах. Вообще, Париж показался тогда каким-то ностальгически провинциальным городом из детства… Штакетники во дворах везде понаставлены деревянные, крашенные… за ними трогательные цветочки.
Так вот, на одной тумбе была наклеена афиша с чьейто огромной мордализацией лица. Я, было, прошел мимо, но жена дернула меня за рукав. — Смотри, как на тебя похож! И, действительно, похож. Встал рядом с плакатом, чтобы жена посредством цифромыльницы могла задокументировать сей факт.
Двойников своих я встречал и до того, раньше и позже.
Ничего необычного в том, что человек на кого-то сильно похож, нет. Но если внимательней посмотреть, обязательно найдутся отличия. Морщинка лишняя или взгляд другой. Жизнь у нас с тем парнем сложилась по-разному, среда иная… но всё равно сходство есть.
Постой-ка, постой… — сказал сам себе сегодня утром, почему-то вспомнив тот парижский плакат… — я рассуждаю, как будто бы тот человек был мною, но обстоятельства его жизни отразились на его лице так, что оно стало немного другим. А может быть он — это я и есть?
Насколько человеческая душа индивидуальна? Может ли быть так, что создатель отклонировал одну душу в несколько тел, и это сходство — лишь физическое отражение общего душевного устремления, матрицы? При этом одного назвали Петром, второго Жан-Поль, а третьего и вовсе Густавом.
Есть такая теория, дарвинистская — конвергенция. Типа, у живых существ проявляется растущее сходство в результате сходных условий. Но ведь в данном случае условия явно разные — а сходство есть. Питаются тоже по-разному — один любит свиной хрящик, а другому вустриц подавай — она пищит, а он, знай, ее в горловину вилкой пропихивает.
Больше различий, чем сходства, в условиях. Да и вообще… а что такое сходство? Голова, два уха, точка-точка, два крючочка, палка, палка, огуречик — вот и вышел человечек. В детском творчестве человечество — как под кальку. А что если… (ну что у меня вечно какие-то крамольные мысли), …если вообще никаких индивидуальных душ не существует. Есть одна душа. И очень много разнообразных тел. Какие-то мы даже любим, как себя самих, следуя христианским традициям. Другие нам не нравятся, и мы готовы с ними биться до крови или даже до смерти. Получается — готовы убить самого себя. С этой точки зрения подобное убийство есть самоубийство — страшный грех.