Лишь начала она вымещать злость на провинившемся, как вернулся супруг. В руках его был кусок мяса и корзина овощей с фруктами. Только увидев своих любимых, Моису вскрикнул:
- Ко Фрамалака! Остановись!
Отбросил корзину с мясом в сторону, подбежал и выхватил из ее рук ребенка:
- Ко Фрамалака! Что это с тобой?! - гневно выкрикнул на нее, прижав маленького к себе. - Ты опять злая! Зачем ты его ударила?!
Мужчина этот был чуть более двух метров ростом и широк в плечах, в принципе, как и остальные мужчины Диких земель. Из одежды были только сандалии с несколькими кажаными ремешками обмотанными вокруг щиколотки, и льнанная юбка до колен. Такие тут носили все. У женщин добавлялась полоска ткани, удерживающая и защищающая груди. Лысыми тоже были все и практически с рождения. Только у Фрамалаки виднелись черные кучерявые волосы, которые ей коротко стригли. Кроме того, девушка была весьма худой и миниатюрной, по сравнению с остальными жительницами этого места, чей рост редко был меньше 180-ти см.
Девушка взглянула на мальчика, что жалобно всхлипывал, прижимаясь к отцу и прячась от всех за его большими руками. Он был таким маленьким, беспомощным и незаслуженно наказанным. Обернулся на маму, посмотрев на нее своими блестящими от слез глазами. Взглянув на это личико, которое она сама обидела, девушка сама расплакалась. Глянула на мужа, отчаянно ударила кулаками по коленям и выкрикнула: - Я не знаю, что со мной! Я злая! Я всегда злая! Я не знаю почему! - закрыла лицо руками, начав истошно плакать.
- Ко Фрамалака… - сжалился тот и сел рядом, обнял левой. - Я же люблю тебя, - чмокнул в висок, та одернула голову. - Что с тобой происходит?
- Я не знаю! - гневно посмотрела на него и оттолкнула. - Отстань от меня!
Моису удивленно отодвинулся.
- Ко Фрамалака.
- Что?! - сжала кулаки. - Что ты хочешь?! Я не знаю, что со мной!
Тот взглянул на ребенка, вздохнул, поцеловал его в лоб и поставил на землю:
- Беги к бабушке, мне нужно поговорить с мамой.
Малыш жалобно взглянул на девушку, настороженно отступил и сорвался с места, в испуге сбегая отсюда. Молодой человек взглянул на любимую:
- Тебе нужно уйти.
Та пораженно застыла, посмотрев на него:
- Ты выгонишь меня? - сердце ее замерло вместе со слезами покрывающими щеки. - Моису, ты обещал, что никогда меня не выгонишь. Ты обманул меня! - в истерике бросилась на него с кулаками. - Ты обманул! Ты не любил меня!
Тот мгновенно схватил ее запястья:
- Ко Фрамалака, ты нарушила закон. Тебе нужно уйти.
- Какой закон? Моису… - втянула сопли. - Я люблю тебя. Я не хочу уходить. Моису, не выгоняй…
- Ты ударила ребенка. Ты ударила НАШЕГО ребенка. Тебе нужно уйти. До следующей луны, - поцеловал в лоб. - Я тебя тоже очень люблю, но ты ударила его. Так нельзя.
- Ко Моису, - жалобно взмолила к его чувствам.
- Ко Фрамалака, я своего решения не поменяю. Собирайся. Бери любое оружие, посуду и уходи. Я верю в тебя. Ты выживешь, - тоскливо поцеловал. - Я люблю тебя невероятно сильно, но такие правила. Ты должна уйти сейчас, или тебя выгонит вождь.
- Ко Моису… - прильнула, заглядывая в добрые, но непоколебимые глаза.
- Ты должна.
Девушка с болью обняла его, тут же горько расплакавшись. Когда к ним пришла возмущенная свекровь, невестки уже не было, а ее муж лишь с печалью глядел на горящие в костре ветки. Фрамалака снова надела черные штаны, рубашку, шляпу и завязала на поясе ремень со шпагой. Сапоги она надевать не захотела, так как за это время уже изрядно привыкла к местным сандалиям. Она не знала куда ей идти и где коротать целый месяц, так что направилась просто прямо, уже и позабыв, что эта дорога ведет в королевство, где весь ее вид воспринимают за Немого Господина.
В замок графа Поднебесного тем временем начали приходить письма о войне двух враждуюших племен на юге. Генри читал все это и просто не понимал, что нужно делать. Как их разнять? Или как вернуть в Дикие земли? Войско было и солдаты были, но вот что со всем этим делать, он совсем не понимал. Генри не полководец и в искусстве войны понимал также много как и в кузнечном деле, то есть ничего. Отправил гонца в королевский замок, с письмом прямо к отцу. Эти варвары разрушали ценные виноградники и близлежащие поселения. С ними просто необходимо было что-то делать.
Юноша этот был привлекательный, с темными кучерявыми волосами, треугольным лицом, изящным носиком и печальными глазами, в которых редко сверкала жизнь и страсть. Пока он жил в королевском замке, много лет назад, все его называли не по имени или титулу, а по прозвищу - “неуловимый Казанова”. Не смотря на то, что мальчик в то время совсем не говорил и показывался на глаза только по праздникам, в роли королевского пианиста, девушки-подростки все равно мечтали о его сонате в их честь, о его кучеряшках и милом личике.
Глядя на то, как гонец покидает стены замка, он устало сел в кресло и тяжело вздохнул. Посмотрел на конторку с бумагой, печатью, сургучом и чернилами, осознал, что скоро домой приедет сам граф. Закрыл лицо руками и истошно простонал, совершенно этой встречи не желая. Поднялся, направился к младшим братьям. Его темные кудри всё ещё не выпрямились, в отличие от спины, чья осанка говорила любому, кто здесь главный и кому в действительности стоит кланяться. Из одежды был невзрачный жюстокор и темные короткие штаны, что подвязывали под коленом.
Выйдя во внутренний двор, он увидел своих меньших братьев, которых было трое, и их верных друзей-дворян, что седлали лошадей. Подошёл к Адаму, с которым была разница всего пара лет. Осмотрел остальных мужчин и юношей.
- Куда вы собрались? - вернулся к нему.
- Хах! На охоту! - натянул поводья, заставляя лошадь остановить прогулку на месте. - Хочешь с нами?
- Скоро отец приедет.
- О! - весело глянул на остальных родственников. - Вот с кем можно отлично поохотиться! Хах! - повернулся к старшему. - А ты чего не радуешься?
- Не хочу показывать своего счастья.
- Хах! Сама серьёзность! Ну и будь серьезным дальше! А мы поедем развлекаться! - повернул лошадь к воротам.
Генри без радости посмотрел ему вслед. Развернулся и быстро ушел в замок. Молодой человек хотел уединиться и в свое удовольствие поиграть на свеженастроенном рояле, как его перехватил министр и вынудил пойти на собрание по поводу этих воюющих племен.
Сообщив в который раз, что виконт не знает, что с ними делать, наследник сообщил, что отправил письмо помощи отцу, встал и ушел, продолжив путь к роялю. На этот раз его перехватила уже служанка жены. Генри снова тяжело выдохнул, пошел к супруге.
Леона сидела в саду и думала о неком идеальном образе любовника, что мог бы заменить этого красивого, но уже приевшегося мужа. Тот пришел:
- Лара передала, что ты хочешь меня видеть, - стал напротив.
- Хочу, - раздраженно кивнула и резко открыла веер, начав вальяжно махать им на себя.
- Я здесь и ты меня видишь. Что ты хотела?
- Сыграй мне.
- Леона, я совсем не в том настроении, чтобы играть тебе серенады.
- Я сказала:”Сыграй мне”, - жестко повторила, с презрением и высокомерием глядя на него. - Не забывай кто я.
- Ты виконтесса.
- Я - принцесса и сестра короля, - закрыла веер.
- Ты БЫЛА принцессой. Сейчас ты виконтесса.
- Я - сестра короля, - медленно поднялась.
- Ты моя жена.
- Я, - недовольно подошла, - сестра короля. И ты обязан меня слушать.
- Я не слуга.
- Еще какой! - дала пощечину. - Ты всегда им был! - повернулась и пошла вглубь сада, стуча каблуками по камням.
Молодой человек печально посмотрел ей вслед, развернулся и поспешил в замок.
На следующий день, вечером, прибыл тот самый гонец и передал Генри письмо от графа. Тот его распечатал только в кабинете, предчувствуя, что ничего хорошего внутри он не увидит.