Раб кивнул, глазами говоря, что он в максимальном внимании.
- Выйди и спустись на первый этаж. Там, недалеко от кухни, по пути в сад, висит гобелен. На нем изображена сцена охоты со всадниками на бурой и серой лошадях. Рядом, справа, находится дверь, - потянулся к груди и достал из-за одежды ключ на золотой цепочке. - Открой ее, - снял цепь. - Ты увидишь лестницу. Поднимись на самый верх и постучи в последнюю дверь. Но не забудь закрыть за собой дверь возле гобелена, - протянул ключ, хитро улыбнувшись глазами.
Сердце раба на секунду замерло. Кивнул, забирая практически драгоценность из рук властителя. Поднялся, вышел за дверь.
Давид провел его довольным взглядом. Отпил вина. После, закрыл покои на ключ и подошел к картине в золотой раме, где автор изобразил невинный флирт влюбленных, что взмывают на качелях ввысь. С предельной аккуратностью нашел за краем рамы небольшой рычаг и нажал на него двумя средними пальцами. Стена за картиной мягко отворилась и впустила внутрь частицу холодного воздуха. Король слегка отодвинул ее и заглянул в темное помещение коридора, что уходил далеко вниз. Прислушался. Шагов слышно не было, но вот… Что-то щелкнуло, отозвавшись эхом. Давид ухмыльнулся, посматривая на ступени, откуда повеяло холодом, прикрыл дверь, замаскированную картиной и вернулся в кресло, решив выпить еще кубок.
Когда Ариф поднялся, то сразу же постучал.
- Я открыл, - легко послышалось от правителя.
Раб медленно надавил на выход. Свет озарил его. Молодой человек стоял со свечей в руке и отчетливо не понимал как и зачем он снова сюда пришел. Обернулся на лестницу, взглянул на королевские покои, Давида. В его глазах был вопрос.
- Хах, - потешно отозвался повелитель, только увидев такое замешательство. - Не ожидал? - поднялся.
- Ваше Величество, зачем я вернулся сюда другой дорогой?
- Этой же дорогой ты и уйдешь… - загадочно протянул, медленно осматривая его с головы до ног. - Не хочу тревожить стражу…
- Ваше Величество, - ступил внутрь.
- Закрой выход, - непринужденно указал на тайный ход, не отвлекаясь от разглядывания.
Тот повиновался. Повернулся, медленно и аккуратно прижал картину к стене. Послышался тихий щелк. Ариф вздрогнул, боясь, что что-то сломал. Не успел он повернуться, как Давид схватил его за руку, развернул и плотно прижал к себе.
- Ариф… - загадочно начал, осматривая лицо.
- Да, мой господин? - проглотил слюну, при взгляде на этого человека.
Тот приблизился к уху и что-то прошептал, попутно снова открывая потайную дверь. Серце раба забилось так сильно, что даже король почувствовал это.
- Это такая честь… - негромко протянул подчиненный. - Но не злитесь ли Вы на меня за сегодняшний поступок? Достоин ли я сейчас брать эту роль?
- Ты посмеешь пойти против меня? - не без улыбки посмотрел в глаза.
Проход был открыт на пару сантиметров.
- Ни в коем случае, - проглотил слюну.
- Тогда подчинись. Это моя воля и я хочу этого, - прижал его за поясницу.
- Вы невероятно щедры ко мне, господин, - с неистовой нежностью прильнул к его губам.
Тот усмехнулся.
Закончив всё через полчаса, Ариф лег на спину и с широкими, ужасно удивлёнными глазами посмотрел в потолок. Сомкнул руки на животе, положил ноги ровно, вместе. Давид усмехнулся, заметив такой шок:
- Мне понравилось.
- Это было прекрасно, мой господин, - проглотил слюну.
- Хах, ты первый раз?
- Так - да.
- Повторим через время.
- Сегодня? - шокировался.
- Нет. Через несколько дней, - отвернулся и лег под одеяло. - Иди к себе. Я собираюсь спать.
- Да, конечно, - поднялся и начал одеваться.
Надев штаны с рубашкой и уже завязывая пояс, молодой человек взглянул на короля:
- Ваше Величество, Вы продадите меня?
- М? - повернулся. - Продам? Зачем?
- Не знаю, - завязал узел. - Я хочу узнать.
- Нет, что ты. Ты славный. Я бы не хотел избавляться от тебя.
- Вы так добры… - нежно улыбнулся.
- Но нас все равно могут разлучить.
- Кто? - перепугался, словно ребенок или зверек. - Господин, - подбежал к нему и взял за руку, упав на колени. - Я не хочу расставаться с Вами. Вы - мой бог, моя благодать и мое райское наслаждение.
- Хм, - устало улыбнулся. - Членам совета без разницы кто я для тебя. Если они узнают, что ты мой раб - они отберут тебя у меня.
- Нет! - тихо воскликнул, испуганно прижав его руку к груди. - Нет. Я не хочу другого господина.
- У тебя больше не будет господина. Ты будешь свободен.
- Но тогда я стану как слуги. Я стану львом, что будет вырывать у других Ваше внимание, Ваше покровительство. Господин, не отпускайте меня. Мой Рай только здесь, в Вашей власти.
- Ты славный, - улыбнулся глазами. - Но уходи. У нас не принято мужеложство.
- Но стражи. Они могли что-то слышать.
- Пусть думают, что мне приснился сладкий сон. Когда мне что-то нравится, я могу издавать похожие звуки. Некоторые из них должны это знать.
- Вы льстите мне, - неловко улыбнулся, покрываясь румянцем.
- Хах, уходи. Я хочу поспать, - забрал руку и положил ее себе под щеку.
- Я люблю Вас, мой господин, - до земли поклонился ему, встал и продолжил одеваться.
Надел кафтан, тапки. Затушил все свечи кроме своей, пожелал магических снов и тихо вышел. Спустился по лестнице, закрыл дверь возле гобелена, спрятал ключ в руке и вернулся к себе. Лег на кровать в позу покойника и, с неописуемым счастьем на лице, попытался уснуть. Скрыл драгоценный ключ на груди, завязав цепочку на шее.
Генри тоже пытался уснуть, но причина его бессонницы была в беспокойстве, а не счастье. Льена исчезла и куда она могла подеваться, молодой человек не понимал.
========== Глава 11 - Катакомбы ==========
На следующий день, к вечеру, у ворот послышался стук колес дорожной кареты. Гостя быстро пропустили внутрь и встретили со всеми необходимыми почестями.
Давид к тому времени, сидел в своих покоях и обсуждал с супругой то, что ей принесли ее “общительные мартышки”. Ариф находился в своей комнате и не без опаски слушал Густава, что вдалбливал ему правила поведения в замке, какие-то основы этикета и поведения с вельможами. Слугу все это мягко говоря оскорбляло и раздражало, но пойти против своего правителя он не мог - не имел права. Раб следил за каждым его движением так, будто оно могло стать для него последним. Густаву этот страх нравился. Ведь, пока этот непонятный выскочка будет боятся - он не восстанет и не отберет такое хорошее место возле короля. Особой симпатии, к Арифу не испытывали. Слугам он казался странным, молчаливым и избирательно игнорирующим их слова, высокомерным. Всем казалось, что он их призирает и только ждет повода, дабы стать к королю еще ближе. На самом деле, Ариф просто не нарушал запрет на молчание с теми, с кем говорить ему не было велено, но окружающие его поведение трактовали иначе.
Генри пил успокаивающий отвар, сидя на своем балконе, с выходом на город. Льены до сих пор не было. В надежде, что она вот-вот вернется или пришлет письмо с разъяснениями куда и почему она ушла, молодой человек дежурил, глядя на ворота, центральные улицы, верхушки зданий и лес, окружающий город. Уже смеркалось, появлялись звёзды. Вестей не было.
Гость, заехавший в стены замка, возродил надежду, но скоро жестоко ее убил, как только Генри различил свой флаг, развивающийся на карете. Угрюмо упал в кресло.
- И она здесь, - тихо выдал, не в силах скрывать ненависть. - Зачем она приехала? - отпил чай. - Не хочу ее видеть.
Леона также не горела желанием встречаться со своим мужем. Уже на пороге, ее огорошили новостью про ее новый титул. Девушка изобразила удивление с восторгом, но это было до такой степени наигранно, что встречающие почувствовали себя униженными и оскорбленными. Они ей приносят такую хорошую весть, а она буквально насмехается над этим. Настроение служащих испортилось. Да, Леона никогда не была столь беззаботна и весела как Лиза, но чтобы стать настолько чёрствой, эгоистичной и эгоцентричной… Никто из королевских детей не позволял себе такого грубого отношения даже в детстве, даже в подростковом возрасте.