- Я не могу удовлетворить эту просьбу, - сложил руки в первоначальную позу.
- Почему? Я ей изменяю. Это должно быть весомой причиной для прекращения брака.
- Я своей жене тоже изменяю. Как видишь, нас не разводят. Генри, у вас уже родился первенец. Я мог бы как-то развести вас перед церковью, если бы вы не могли иметь детей или кто-то из вас совершил бы тяжкое преступление, особенно против другого, но измена… Нет. Это невозможно. Разве что Леона принесет тебе ребенка со стороны, но я не думаю, что это реально.
- Но Ваше Величество, - поразился, - Вы ведь король. Вам подвластно всё.
- Всё да не всё. Сделать вас “несупругами” на бумаге просто, но я не хочу ссориться с церковью и вам с Льеной того не советую. Для развода нужна причина более серьезная. Хоть смерть одного из вас.
- Да мы ненавидим друг друга.
- У вас есть сын, первенец. Я не смею разводить вас. Тем более что делать после этого с Леоной? Кто возьмет ее разведенную, с чужим ребенком и с таким характером? Генри, я не дам вам развод. Придется как-то вам самим с этим разбираться.
- Ее может забрать Адам, - твердо произнес. - Мой брат. Они в хороших отношениях. Ее честь не будет опозорена и сын останется с генами моего отца. Леона останется в нашей семье, но ей буду владеть не я.
- Я всё равно не могу вас развести. Даже если она выйдет за твоего брата, перед этим должен быть развод перед Богом, а это не так просто как кажется.
- Значит, чтобы Вы дали развод, один из нас должен пойти на тяжкое преступление?
- Я надеюсь ты не решишься на это.
- Не такого я нрава человек.
- Значит, придется вам ждать или смерти другого или идти на преступление, что граничит с вероятностью попадания на виселицу. Я бы очень не хотел казнить кого-то из вас.
- Я не люблю Леону, - сложил руки на груди.
- Я понимаю, но вы обручены перед церковью. Можешь рассказать о своих мучениях Платону, но не думаю, что он скажет что-то сильно отличающееся от моих слов.
- Он скажет, что развод - это большой грех, а за то, что я изменяю своей жене, которую терпеть не могу, я буду целую вечность гореть в Аду, ибо я страшный грешник.
- Уже спрашивал?
- Нет, но предполагаю, что он скажет именно это.
- Вполне вероятно.
Дверь медленно и со скрипом приоткрылась. Заглянул слуга. Давид и Генри посмотрели на него в ответ.
- Ваше Величество, - негромко он начал, - Ваша супруга, - показал конверт и открыл дверь сильнее, загородив собою проход, - передала Вам письмо, - ступил внутрь.
- Хм, - нахмурился. - Письмо? Она сбежать от меня хочет, что прощальную записку оставила?
- Не знаю, - подошёл. - Но Ее Величество просила передать конверт прямо сейчас, - положил запечатанную бумагу на стол.
- Ну хорошо… - задумчиво осмотрел сургуч с ее фамильной печатью. - Прямо сейчас… - взял письмо. - Даже интересно, что же она такое пишет, - непринужденно раскрыл и начал читать.
“Давид, у меня сейчас очень хорошее настроение. Я жду тебя в катакомбах. Там нам никто не помешает. Поспеши, так как долго ждать я тебя не буду.”
Король хитро улыбнулся и взглянул на зятя:
- Полагаю, аудиенция окончена. Меня ждёт моя супруга, а как многие знают: королева ждать не любит, - поднялся.
Генри встал следом. Поклонился:
- Очень жаль, что Вы не поможете нам.
- Возможно, вы решите свой вопрос немного иначе, - улыбнулся ему и пошел на выход.
Немного торопливым шагом добрался до своих покоев, снял обременительные слои одежды с тяжелыми украшениями, взял браслет с горящей свечей и, оставив на голове корону, открыл тайный ход, спустился к развилке. Быстро подошел к уже открытой двери, заскочил внутрь и начал резво спускаться по лестнице торопливым, радостным шагом, направляясь куда-то вперед.
Шагов через пятьдесят вниз и вперед, Давид увидел свет, бьющий из одного зала, одной арки. Заскочил внутрь. Справа и слева находились пустые ниши для мертвых, усеянные горящими свечами, чей огонь спокойно подрагивал, освещая фрески вокруг. Справа, в кокетливой позе сидела Марика, держа ногу на ноге и нетерпеливо виляя носком. Светлая кожа, освещенная пламенем, казалась теплым воском, возле которого пылает жгучий огонек чей-то страсти. Глаза, до поры светлые и холодные, серые как чистый лед на замёрзшей реке, были лишь слегка прохладны. Черные ровные волосы, при этом свете, непостоянно отражали серебром, при этом моментами сливаясь с темным платьем, расшитым блестящими камнями и благородными металлами. Корона, украшавшая этот образ, лишь заканчивала его, изменяя Марику на ведьму или тайную повелительницу подземелий, несметных богатств и мертвых, что в излишке разложены по катакомбам с необходимым для них уважением.
Давид затормозил, лишь увидев эту благородную особу. Девушка медленно осмотрела его, будто оценивая, подходит ли он на роль единственного любовника и достоин ли он видеть ее обнаженное тело в таком уединенном месте. Мужчина довольно усмехнулся, сверкнув своими хитрыми соблазнительными глазами. Марика уязвимо застыла, только заметив этот взгляд. Она выглядела словно молодая невеста в первую брачную ночь. Еще такая наивная и абсольтно невинная. Король рывком дунул на свечу, подскочил к ней и заключил в жаркие объятия, прильнув губами к шее. Девушка выгнулась, устремляя прикрытые глаза к расписанному потолку, чувствуя как ее восковое тело изменяется под его горячими руками. Вышел томный вздох, способный обжечь его розовые уши.
Буквально в середине процесса, когда женская нога была накинута на мужское бедро, а юбка со штанами убраны от пути к наслаждению, давая касаться горячей плоти, молодой человек услышал какой-то шорох, похожий на шаги. Настороженно замер, посмотрев на арку, из которой пришел.
- Неет..! - изнемогая от остановки, протянула королева, начав слабо тащить его грудь на себя. - Давид..! - умоляя глазами смотрела на него.
Девушка была уже красной и доведённой до точки кипения, так что остановка и прекращение деятельности было худшим из преступлений.
- Давид..! - обдала адски горячим воздухом его шею. - Давид..!
Тот настороженно прислушивался к звукам.
- Давид..! - прижала его к себе. - Давид… - начала медленно и томно, ослабевая, целовать его шею. - Прошу, продолжай… - жалобно послышалось от нее. - Давид… - чуть ли не плача протянула его красивое имя.
- Мне кажется тут кто-то есть, - шепотом известил.
- Мы супруги… Что они нам сделают..? Мы - короли… Мы их всех убьем…
- Наверное мышь, - вернулся к девушке. - Прости, - продолжил двигаться, решив восстановить прежний темп постепенно.
- Давид..! - с благоговением закрыла глаза, сильнее к нему прижимаясь. - Давид..! - выдала чуть громче, чувствуя полноценное продолжение их акта. - Давид! - радостно прижала его.
- Марика… - начал целовать шею.
- Да… - медленно закатила глаза, чувствуя как уходит в другой мир. - Да…!
- Я тебя люблю, - прижался носом и губами к дальней стороне шеи, утопающей в волосах.
- Да… - с длинными вдохами и изнемогая от страсти пыталась сказать. - Ви… А!
Тот ускорился, сильнее ее к себе прижав.
- Да! - с вдохновением сжала его спину, вытягиваясь вверх.
- Марика, - с заметной печалью начал.
- А! - громко дыша поразила его ухо. - Давид! Да! Да! - с силой прижалась к нему. - Давид!
Из-за его молчания, эти крики и стоны, вызывали в его сердце только боль.
- Марика, - чуть решительнее повторил.
- Давид! - впилась в его спину пальцами. - Да! Давид!
- Марика, - отринул от тела, на секунду остановившись.
Посмотрел в безумные и спокойные, страстные, любящие, радостные, озадаченные и каплю недовольные глаза, что блестели от кучи свечей вокруг.
- Марика, - из сердца вырвал, - я люблю тебя, - прижал стан, чуть ли не выдавливая из себя слезы.
Девушка насторожилась. Пару секунд молча смотрела на него. После, из-подтишка, украдкой, так, чтобы никто не заметил, начала сама двигать бедрами, хоть у нее это и плохо получалось. Марика хотела продолжения, а не этих непонятных признаний.