- Расскажите мне историю, почему у Вас такая фамилия, - взглянула на него и сделала небольшой глоток. - Она необычная.
- Ну, - задумчиво повернулся к городу, - я знаю одну версию, правда не думаю, что она правдивая, - облокотился на перила.
- Расскажите.
- В общем, - рассматривая облака начал, - был у меня предок, очень далекий, что жил в горах. Так высоко, что под самыми облаками или даже прямо в них. Он был настолько близко к небу, что все звали его в шутку поднебесным, - потешно улыбнулся, - якобы тем, кто живет под самым небом, - взглянул на королеву. - Немного глупая история.
- Вы знаете историю фамилии нашего короля? - слегка улыбнулась.
- Нет, - выровнялся, желая послушать.
- Он мне рассказывал сказки, что его деда нашли в гнезде ястреба, - немного отпила из бокала. - Вот, что такое глупая история.
- Хах… Не думаю, что это единственная история его имени.
- Да, конечно, - многозначительно кивнула. - Другая касается превращения его предка в птицу или наоборот. Мне кажется, Давид сам не знает почему у него такая фамилия, так что выдумывает такие сказки прямо на ходу, - печально улыбнулась.
- Возможно, - отразил улыбку. - Вы тоже любите истории, прямо как Его Величество.
- Хах, да, - посмотрела ему вслед. - Все мы любим истории. Наверное, это с детства, - посмотрела в кубок, где оставалась половина и выпила настой.
- Не переживайте, он обязательно вернется.
- Я ему верю, - с одной печалью посмотрела на дорогу. - Я просто не хотела его отпускать, - поставила бокал на перила. - Извините, Генри, но я хочу побыть одна, - направилась к выходу.
- Да, конечно, - кивнул ей, поставив чашу на край.
Девушка вышла и, едва успела закрыть дверь, как почувствовала головокружение. Приложила к виску руку и неторопясь направилась к сыну. Стоило повидаться с ним, узнать как он растет и как себя чувствует. Пока она дошла к детской, удостоенной кучей нянек, в глазах начинало двоится. Схватилась за стену, буквально падая на каменный пол, устелянный красной дорожкой.
- Королева? - подскочила одна из нянек. - Что с Вами? - взяла ее за руку и помогла встать. - Вы бледна.
- Голова болит… - медленно покрутила ею, пытаясь уловить свое положение в пространстве.
- Эй! - крикнула в сторону детской. - Ее Величеству плохо!
- Не кричи… - тихо, почти шепотом протянула та и упала, не в силах удержаться на ногах, что вдруг стали кучей бессмысленных палок.
Из комнаты выбежали три женщины в похожих одеждах. Все подскочили к Марике и начали ее поднимать, расспрашивать что с ней, как она себя чувствует. Королева же практически не слышала их. Звуки заменил шум, свист, писк, звон, перебивающий всё кроме самого себя. Образы, и без этого с трудом улавливаемые, стали расплываться, бледнеть. Лицо ее становилось белесым как у поганки шапка. Глаза же медленно опухали и краснели, показывая всем присутствующим свои мелкие капиляры алого цвета, что неожиданно для всех начинали лопаться. Королева двигала руками, сама не зная за что ей хвататься. Она ими двигала и непременно на что-то натыкалась, натыкалась… В то время как голова ее болезненно запрокидывалась, а на лице и руках стали проявляться синие вены, чьи переплетения напоминали паутину.
Девушку подхватили на руки и быстро понесли к лекарю. Это был какой-то рыцарь, за которым увязались несколько взволнованных нянек. Одна из них подобрала корону, упавшую с черной головы у той же стены, и начала ее беспокойно ее мять, глядя девушке вслед.
Марика ничего не понимала, да и понимать ей было уже нечего. Голова болталась так, будто уже не было кого спасать. Руки также, лежали словно мертвые. Но не смотря на это, на стол Юлиана она прибыла еще живой. В сознании и без него одновременно, ничего не чувствуя кроме распирающей боли в голове, тошноты и желания как можно быстрее прекратить все это. Хотелось кричать и резать собственный череп, такой сильной была боль, но девушка не могла и пошевелиться. Всю ее будто сковали. Стало трудно дышать.
Марика всеми силами пыталась открыть рот шире, сбросить руки в стороны и вдохнуть полной грудью, но вместо этого ее душила собственная беспомощность. Перед глазами мелькали непонятные тени. Во рту и горле стало холодно. Ее немного подняли. Холод прошел до живота и там быстро растворился. Девушка хотела закричать во все горло: “Дышать! Я хочу дышать!”, но ничего из нее выйти не могло. Лицо начинало синеть. Рыцарь бережно уложил ее обратно. Юлиану оставалось только ждать. Ждать и надеяться на лекартство, что вот-вот должно было подействовать.
Начались мелкие судороги с пеной у рта. Мужчины тут же прижали женские руки со ступнями к камню. Тряска медленно увеличивалась, переходя сначала на колени и локти, потом на плечи, грудь и шею, распространившись к какому-то моменту на все тело, заставляя королеву биться как живую рыбу на сухом столе.
Не прошло и трех минут, как Марика резко села. Рассудок и понимание происходящего вернулись к ней также быстро как и владение собственным телом. Она заорала. Да так сильно, истошно и громко, что на миг оглушила своих спасителей. Девушка схватилась за голову, что собиралась лопнуть словно перезревшая слива, на которую скоро надавят ступней. Она откинулась на стол, сильно ударившись затылком, продолжая кричать и извиваться от того, что происходило внутри. Она плакала, кричала, ненавидела мир и боялась, боялась так сильно, что уже не выдерживала. Боль заставляла действовать глупо. Королева стала биться о каменную плиту на которой лежала, желая хоть каким-то образом остановить эту боль.
- Нет! - выкрикнул Юлиан, тут же подложив под ее затылок свои руки.
Королева закричала еще сильнее, сжимая голову как никогда и почувствовала. В голове что-то произошло. Крик ужаса, боли и невыносимого страха поглотил всех, но совсем ненадолго. Он начал затихать. Также плавно и быстро, как ее судороги, удары ногами, головой и всем телом о холодный камень, на котором она лежала. Марика легла, отклонив тяжелую голову направо.
Рыцарь с ужасом взглянул на Юлиана, бездыханное тело. Тот судорожно принялся искать пульс, дыхание, любые признаки жизни. Он даже обжег королевскую руку огнем свечи, но ничего не работало. Ошеломлённо упал на свой стул, стоявший недалеко от мертвой королевы. Воин понял всё без слов. Он взглянул на бренное тело и, не в силах долго на него смотреть, быстро вышел. Сквозь боль в сердце, рассказал обо всём слугам и нянькам, что беспокойно столпились вокруг двери к лекарю. Те обомлели. Никто не проронил и слова. Все были в шоке и ужасе.
Королю решили не сообщать о смерти его супруги. Это могло сильно повлиять на него и быстро вернуть домой, вместо того, чтобы уничтожить причину злости нимфы, угрожающей королевству чумой.
Не прошло и шести дней, как Давид уже знал численность дикарей, их расположение в небольшом поле и ключевые точки их защиты, что для его войска казались простыми игрушками. Нападение было запланировано на утро.
Как по прихоти судьбы, но Хофраси решил тоже напасть в это время, но только на заре, когда противник его еще бы спал. Войско бога огня было совсем небольшим и содержало в себе только преданных почитателей, что не успели разочароваться в нем после прошлого раза. Бог войны и проиграл бой, - данная мысль очень гложила предводителя. Хофраси уже не был так уверен в собственной непобедимости и правоте над этим неправильным божеством.
Его люди прятались в лесу. Войско было всего 96 человек.
Хиту тем временем вообще о войне не думал. Он отразил удар непонятного ему врага и снова наслаждался прежней жизнью. Вокруг ходили прекрасные девушки в кокетливых нарядах, танцевали для него, соблазняли, кормили и всеми способами прислуживали. Шатер бога был полон женщин и пускали к нему только самых красивых, изысканных и молодых. Хиту мог получить любую из них лишь указав на нее пальцем, чем молодой человек несомненно пользовался.
Ночь прошла спокойно и в некоторой степени безмятежно. Утром, еще до восхода солнца, Хофраси возглавил войско, что в тишине и тьме направилось к подобию города из похожих палаток. Целью было всё-таки убить самого бога, а не всех его почитателей. Для лидера, это уже было делом принципа.