Из-за угла показался свет и послышались размеренные шаги. Давид не обращал внимания, предпочитая ждать ответа любимой, которой возле пруда не было. В нескольких метрах показались знакомые лица. Это были маркиз Холодный и граф Поднебесный, что в сопровождении слуги с фонарем, ходили по саду и обсуждали смерть королевы, причастность ко всему этому Леоны. Заметив молодого человека, сидящего на земле и пускающего слезы в сторону пруда, они не сразу поняли кто это. Давид был совершенно на себя не похож. Эта живость тела и лица с частой улыбкой просто исчезли, будто их никогда не было. Одежда вообще делала его похожим на какого-то неприметного слугу и только корона, блестевшая в руке, заставляла подумать о правителе, утонувшем в бездонной меланхолии.
- Ваше Величество! - испугался граф и быстро подошел.
Маркиз также забеспокоился:
- Что Вы тут делаете? К тому же совсем один, - приблизился, начав помогать графу поднимать молодое тело.
- Я? - расстерянно взглянул на них.
- Вам не стоит быть тут ночью в полном одиночестве. Кхм-кхм, - выразился граф, тут же прикрыв рот ладонью.
- А кто мне помешает? - слабыми движениями вырвал руки и побрел в проход, перпендикулярный этому.
- Давид, тут небезопасно, - взволновался Холодный.
- Хм, как будто для меня теперь есть разница. Безопасно-небезопасно… Марику убили. Какая теперь разница? - рухнул на каменную скамью.
- Что Вы намерены делать с Леоной? - заинтересовался тесть, направившись к нему.
- А Филипп Вам не сказал? - вытер запястьем слезы. - Убить. Жестоко.
- Но… - неуверенно протянул граф.
- Ха, - горько усмехнулся юноша, взглянув на него. - Хотите, чтобы я пожалел ее? Не будет этого, - опустил печальную голову. - Смерть за смерть, мучение за мучение. Марика была хорошей, а ее… - судорожно проглотил звуки. - Я любил Вашу дочь, - взглянул на маркиза. - Она была хорошей, - опустил лицо. - Она любила меня, - вытер глаза.
- Я тоже ее любил, - присел рядом.
Граф неловко подошел:
- Ваше Величество, я хотел бы просить не о пощаде. Я понимаю, что ее тут быть не может.
- А о чем же? - поднял красноватые глаза.
- Я не хочу бросать тень на своих сыновей, якобы они ее такой сделали. Кхм-кхм.
- Просите об этом моего отца. Я не хочу сейчас этим заниматься.
- Но я могу на Вас рассчитывать?
- Нет, - опустил голову. - Мне все равно почему она такой сделалась и выгораживать я никого не собираюсь. Она виновата, - втянул сопли, - и она умрет. Отец сказал, что не даст мне разрешения рубить головы еще неделю. За это время, к нам как раз приедет мастер по сдиранию кожи. У нас эта практика не очень частая, - вытер глаза. - Придется звать иностранца.
- Вы сдерете с нее кожу? - ужаснулся Поднебесный.
- А вам-то что? Она не Ваша дочь.
- Но… Она моя невестка. Может быть Вы решитесь на другую смерть?
- Какую? - поднял голову. - Разорвать животными, пустить в лодке по реке с разорванным чревом или отравить тем же ядом? Или может мне распять ее или колесовать?
- Как много Вы знаете о жестокости, - задумался маркиз.
- А Вы как считаете? - посмотрел на него. - Что мне сделать с убийцей Вашей дочери?
- У нас другие порядки по этому поводу.
- Расскажите.
- Я своих врагов сначала бросал в прорубь и заставлял их замерзнуть практически насмерть, потом, пока они ещё живы, бросал в чан и медленно нагревал. После, когда их конечности почти сваряться, но еще до того, как человек умрет, его бросают на растерзание волкам и медведям.
- Вы жестоки, - брезгливо прокомментировал граф.
- У меня нет времени ждать зимы, - опустил лицо Давид.
- Жесток, но справедлив, - посмотрел на мужчину Холодный. - Мы так делаем не со всеми. Не стоит называть моих людей монстрами.
- И кто же достоин такой чести?
- Убийцы высоких лиц. Простых головорезов мы только варим и отдаем медведям. Зверям нужно чем-то кормиться.
- Хорошая у них диета, - задумчиво выдал король.
- Может быть. Они мне по этому поводу ничего не говорили.
- Я все же остановлюсь на сдирании кожи. Это относительно быстро и очень болезненно.
- Но не боитесь ли Вы, - начал граф, - что люди начнут считать Вас излишне жестоким?
- Семья уж у нас такая, - посмотрел ему в глаза. - Сестра убивает ядом невестку, а брат сдирает с сестры ее кожу. В семье не без урода, - отвел взгляд. - А Лиза вообще над рабами измывается. Я не знаю почему мы такие. Видимо в мать пошли. Она тоже была не самой гуманной. Вырезала деревни пачками.
- Да, мы помним эту историю, - сочувственно подметил граф.
- И я всё равно освежую Леону. Хотите Вы этого или нет, но я убью ее.
- Вас не переубедить.
- Не та это ситуация, чтобы переубеждать меня.
- И всё же, - начал маркиз, - что Вы собираетесь делать после мести?
- Не знаю. Я не понимаю о чем Вы. Пытаться жить дальше. Если получится.
- Вам нужна супруга.
Тот медленно повернулся к нему в недоумении и возмущении посмотрев в глаза:
- Вы сейчас серьезно? Мою жену убили. Это была Ваша дочь! И Вы говорите о том, что мне снова нужно жениться?! У меня есть наследник! Не хочу я жениться! - отвернулся. - Мне вообще это не нужно!
- Давид, не горячитесь, я лишь хотел сказать, что у меня есть еще дочери и они ничуть не хуже Марики. Возможно, одна из них снова сделает Вас счастливым.
- Но это не Марика! - отчаянно посмотрел на него. - Да, может быть они похожи на нее, но это не она! Вы не знаете как и почему я ее выбрал из сотни девушек, что мне приглянулись!
- И всё же ее выбрал Вам Ваш отец.
- Из тех, кто мне понравился как человек! Я не знаю Ваших дочерей! Может быть они и похожи на нее, но они не она! Они не будут защищать меня от самого себя! Они не будут преданы так, как она! Они - другие люди, что лишь похожи не нее и то не полностью! Я не хочу жениться! Оставьте меня! - вскочил. - Я хочу только Марику! Хоть из мертвых ее воскрешайте, но жениться я не хочу! - развернулся и пошел вглубь сада.
Мужчины провели его взглядом, переглянулись.
- Пройдет время и он передумает, кхм-кхм, - выразился граф.
- Но не насчет моих дочерей, - поднялся маркиз. - Если он и женится, то точно на ком-то совершенно не похожем на Марику.
Давид бродил по саду, пока не зашел в беседку, где часто прятался от назойливых глаз. Сел на полукруглую скамью и посмотрел на звёзды, вспоминая как он тут сидел с Марикой и что-то оживленно обсуждал, скрываясь от вездесущих слуг с вельможами, что так хотели подслушать королевские разговоры о каких-то мелочах.
========== Глава 13 - Ариф ==========
На следующий день, утром, Давид позвал к себе Арифа. Король всё еще находился в саду и глубокой меланхолии. На завтрак он не явился.
Сидя на одной из каменных скамеек, молодой человек бросал на дорогу камушки, опустошенно глядя на свою цель в виде какой-то необозначенной точки на брусчатке, возле которой начиналась темная и влажная земля из которой росли высокие пахучие розы и которую садовник уже заботливо успел обработать своими измазанными руками. Раб пришел, когда снаряды в королевской руке уже начинали заканчиваться. Давид никого не видел и никого не слышал. Были только он и эти небольшие камушки, что иногда били стебли колючих роз, отпрыгивая от дорожки. Короны на нем не было, в принципе как и улыбки, привычной одежды. Юноша до сих пор не сменил свой наряд для похода, что успел изрядно напитаться потом и пылью. Запах от правителя шел неважный. Давид больше походил на крестьянина, лишённого рассудка: щетина, грязная простецкая одежда, потрепанное страданиями лицо и пустой взгляд, смотрящий только в одну точку, непричесанные волосы и руки полные земли из-за этих грязных камушков, что он поочередно выбрасывал, а потом щепетильно собирал, ползая по земле и под кустами, тем самым набираясь не только новой грязи, но и мелких царапин от жестоких роз, что не собирались щадить того, кто бьет их зеленые стебли.