Король кидал камушки. Ариф, лишь увидев его, опустил плечи и поклонился. Ему искренне было жаль этого человека. Он не знал, что случилось, но знал, что это очень его расстроило. Тихо подошел, стесняя себя в движениях. Давид не обратил на него никакого внимания, пока не выбросил на клумбу последний камушек. Взглянул на Арифа, что выглядел значительно лучше. Одежда раба была видимо чистой и не источала противного запаха, волосы были причесаны, двухнедельная борода - сбрита. Только глаза его были грустными, сочувственными. Казалось, если бы он не был рабом, то подошел бы и обнял своего господина как друга, которому глубоко соболезнует. Давид указал глазами на камни, разбросанные повсюду. Ариф поклонился и начал их собирать, отдавать по жмене Его Величеству, что откладывал всё на скамью возле себя и наблюдал за рабом. Камушков вокруг валялось много, так что сборы с дороги и под розами заняли более пяти минут. Пока бесправный слуга все это собирал, правитель удивился как он умудряется не запачкаться и не расцарапать себе все руки, собирая эти небольшие снаряды. Правда на лице всего это видно не было. Давид сидел безэмоционально, как статуя, наблюдая за исполнением своего приказа только глазами.
Когда Ариф всё собрал и отошёл в сторону, дабы не мешать королю снова начать кидать камни, Давид указал взглядом на скамью и камни, взял свою жменю, вернулся к точке на брусчатке и снова принялся беспристрастно бросать снаряды прямо в цель. Раб поклонился, сел рядом, взял пять камушков и… Он хотел было кинуть один, но резко передумал, вернув его себе в руку. Неуверенно взглянул на короля.
- Может быть он хочет, чтобы я подавал их ему? - задумались мысли.
Протянул правителю свою жменьку. Давид, заметив рядом с собой что-то, покосился на руку, на неуверенного Арифа, что предпочел смиренно опустить голову, и взял камень, не глядя бросил его вперед. Вернулся к своей жмене и своим камням. Раб, боковым зрением наблюдая всё это, вообще ничего не понял. Вернул руку к себе. Посмотрел на снаряды, короля, почесал висок и приложил два пальца к губам. Давид, шестым чувством ощущая на себе чей-то пристальный взгляд, посмотрел на него. Во взгляде читалось скептическое “что”.
- Что мне делать с этим? - расстерянно выдал тот, показывая камни.
- Кидать, - взял один и бросил прямо в него.
Вернулся к своей точке, набрав новую жменю.
- Господин, - глубоко обеспокоенно начал, - что с Вами случилось?
- Какой жест надо, чтобы ты замолчал? - не отвлекаясь от кидания выдал.
Ариф опустил голову. Отвел взгляд. Внутри его что-то тихо сжалось. Молодой человек взял в руки еще немного камушков из общей кучи, посмотрел на сегмент, куда целился Давид и начал кидать туда же, пытаясь выбить его камни или сбить их ещё в полете. Король озадачился такой дерзости и покосился на раба. Кажется, его обидели слова его хозяина. Бросил в него снаряд. Ариф посмотрел на правителя. Взял свой камень и бросил в ответ. Ему было обидно не только за этот холод в ответ на искреннее беспокойство, но и за камеру где он сидел две недели. Да, ему нельзя чувствовать такое по отношению к человеку, что является его хозяином и абсолютным повелителем, но чувствам не прикажешь и насильно ты их не убьешь. Всё равно обида останется.
Давид снова бросил в него немного оскорбленно и возмущенно. Ариф отвернулся, чувствуя, что еще один такой бросок и он снова окажется в тюрьме, где кормят хуже, чем собак в их маленьких будках. Бросил снаряд на дорогу. В плечо прилетел камень. Раб не реагировал. Еще один. Нет ответа. Еще. Жалобно взглянул на хозяина. Он уже понял, что не надо было бросать, зачем так измываться? Давид снова бросил. Ариф продолжал молча смотреть в глаза и мысленно просить об остановке. Тот кинул в него возмущенно. Этот удар был больнее. Раб погладил кожу в том месте. Король бросил в руку. Слуга зашипел, отбросив кисть и начав ею трясти. Это действительно было больно. Взглянул на нападавшего с обидой и непониманием. Тот кинул в плечо значительно слабее, будто извиняясь. Ариф не верил в эти извинения. Ему было больно. Взглянул на пальцы. Скорее всего, там будет скоро синяк. Снова начал трясти рукой. Давид повторил бросок. Раба начало это раздражать. Схватил камень и сгоряча метнул в него. Король аж вскрикнул. Схватился за плечо и бросил в него ещё сильнее. Ариф закрылся руками, будто ожидая целого дождя из камней. В принципе, он был прав. Давид более шести раз бросил в него камни со всей силы, попадая то в живот, то в ноги, то в руки. Остановился он только тогда, когда сила его злости наконец исчерпалась. Взял горсть камней, удобно сел и стал недовольно кидать их на брусчатку. Ариф пугливо убрал свою защиту из рук и погладил ушибы, неуверенно взглянул на короля. Тот даже смотреть на него не хотел. Раб тайком взял пару камушков и начал слабо их бросать куда-то вперед, без особой цели, только ради исполнения приказа.
Давиду такая непричастность не нравилась. Он стал целиться в его камни, что лежали совсем недалеко от скамьи, целиться и сбивать, отбрасывая их куда-то подальше. Ариф расценил это как абсолютную нелюбовь к нему и нежелание, чтобы он участвовал в этой непонятной ему игре. Раб прекратил кидаться, опустив плечи и голову так печально, что на это невозможно было смотреть. Давид, посмотрев на эту удрученную скульптуру, созданную двумя рабами однажды ночью, вообще разозлился. Метнул камень в плечо. Тот зашипел и тут же схватился за ушиб. Камень прилетел и в руку. Ариф жалобно посмотрел на хозяина. Тот кинул снаряд в ногу. Слуга быстро потер то место. В плечо. Переключился на него. В икру. Наклонился. В бок. Выровнялся, болезненно схватившись за это место. Давид начал приходить в ярость. Метнул ему в колено с такой силой, что Ариф истинно вскрикнул, резко прильнув к больному месту.
- Ты будешь злиться вообще или нет? - бросил в спину.
- Сжальтесь! - жалобно взглянул на него, все еще обнимая сустав.
- Ты же умеешь злиться! Так разозлись! - бросил в то же колено, попав по рукам.
- Я не могу злиться на моего господина! Я не могу злиться на бога! Его можно только восхвалять!
- Я тебе таких приказов не давал. Злись давай.
- Нет, не надо. Господин, сжальтесь.
- Я тебя добью сейчас, если ты не разозлишься, - метнул прямо в плечо.
Тот болезненно зажмурился.
- Ты чего мой приказ не выполняешь? Выполняй давай. Я теряю терпение, - бросил в него еще раз.
Ариф обиженно нахмурился. Взял камешек, лежащий рядом на земле, выровнялся и сильно бросил его в своего короля:
- Мне больно.
- Это по-твоему злость? - стал раздраженным. - Я хочу злость видеть, - метнул в него камень.
- Вы меня в тюрьму посадите, если я разозлюсь, - обиженно бросил в ответ.
- Да, брошу, но я хотя бы буду тебя мужиком считать. Чувство, будто тебя кастрировали, - кинул в него.
Ариф широко открыл глаза:
- Я не кастрат! - гневно метнул в него два камня, после которых тот судорожно закрылся руками. - И Вы это знаете! - еще один. - Я не кастрированный! - приподнялся, крича на него своим недостаточно уверенным голосом и кидая при этом камни. - Вы плохой господин! Вы не уважаете меня ни чуть-чуть! Вы злой! Вы кидаете в меня камни! - гневно бросал при каждой фразе. - А мне больно! У меня колено и плечо болит после Ваших бросков! Вы плохой господин! Вы бросили меня в тюрьме, хотя я ничего не делал! Я был хорошим! Я слушал Вас! Я был просто любопытным! А Вы так! Вы начали меня подозревать! - кинул сильнее. - Я предан Вам больше, чем кому-либо! А Вы подозреваете меня в шпионаже! Я не шпион! Я подчиняюсь только Вам!
Из-за угла выглянули слуги, заинтересованные этими выкриками и ударами камнями о человеческую плоть. Один из двух узнал Арифа и, сопоставив кое-какие знания о нем, беспокойно подбежал. Заметил отвернутое лицо Давида, страдающего от нападения с поднятыми руками, призванными его защищать, и испуганно вскрикнул: - Ваше Величество! - тут же подбежал к рабу и повалил его на землю, предварительно ударив нападающего в живот, что тот подавился.