- Ариф, - дернул на себя. - Сейчас же открыл. Это приказ.
Не прошло и минуты, как раб отворил перед хозяином дверь, впустил его, и робко закрыл комнату на задвижку.
- Мне нужен яд, - осмотрел комнатушку. - Что ты знаешь об “Опьяняющем молчуне”?
- Смерть тихая, беззвучная, болезненная. Жертва ведет себя как пьяная, - отошёл от дверцы и стал перед господином.
- Мне нужно что-то сильнее и болезненнее.
- Для женщины или мужчины?
- А какая разница?
- Иногда яды действуют на жертв по-разному.
- Для женщины, - отошёл в сторону и облокотился копчиком на тумбу. - Хочу, чтобы жертва страдала.
- Как именно? Удушье, болевой шок, потеря рассудка, внутреннее кровотечение?
- Не знаю. Знаешь, как чувствует себя жертва от этого “молчуна”? Хочу также, но сильнее.
- Есть разные “молчуны”. Хотите вызвать паралич?
- Паралич? А жертва будет чувствовать боль?
- Вряд ли.
- Значит не паралич. Я с ядами знаком плохо, так что… Я просто хочу доставить страданий и отомстить.
- Из-за этого человека Вы так печальны? - забеспокоился.
- Да. Я хочу мести.
- Как долго хотите, чтобы человек умирал?
- На несколько дней можешь растянуть?
- Да. Жертва будет молить о смерти.
- Отлично. Сделай. Как это будет называться?
- “Знойная дама”.
- Какое интересное название для смертельного яда.
- Его подливали жены своим богатым мужьям, дабы довести их болью до самоубийства и забрать все золото себе. Противоядия, кажется, до сих пор нет.
- Отлично. Мне нравится.
- Где я могу взять необходимые для этого ингредиенты?
- У Юлиана. Он наш лекарь. Скажешь, что я тебя послал.
Раб кивнул.
- А теперь, объясни мне свое поведение, - сложил руки на груди. - Видимо я слишком добрый, так как ты то и дело моих приказов не исполняешь.
Ариф опустил виноватые глаза:
- Простите, господин, - медленно спустился на колени. - Я выполнял другой Ваш приказ.
- Какой? - беспристрастно следил за ним глазами.
- “Держать себя в порядке”.
- Каким это образом твой побег помогает тебе держать себя в порядке? От хорошей еды ты хуже не станешь.
- Дело не в том. Господин, у меня появился недоброжелатель. И он не хочет, чтобы я был хорошим слугой.
- Ты принадлежишь мне или ему? - раздраженно выдал.
- Вам, господин, - поднял глаза.
- Тогда на кой черт ты его слушаешь?
- Господин, я хочу прислуживать Вам и радоваться этой чести, предоставленной мне, но он пообещал изрезать меня, если я решусь на благодарность от Вас. Господин, - опустил голову, - Вы не будете мною довольны, если я буду изрезан с головы до ног.
- Отрави его.
- Что? - не веря ушам поднял лицо.
- Отрави. Если он вредит тебе, какая мне от него польза? Ариф, ты - моя собственность, мой раб и если кто-то смеет портить мои вещи - я расцениваю это как неуважение, а за такое и на эшафот попасть можно.
- Но господин, этот слуга много для Вас делает. Если я убью его…
- Я не говорил убивать, я сказал - отравить. Проучи его и может быть он отстанет от тебя. Ариф, запомни: я не нянька и здесь ты должен выживать сам.
- Но если я убью кого-то?
- В замках постоянно кто-то умирает.
- Вы разрешаете мне чинить суд над моими обидчиками? - решил уточнить в последний раз.
- Если ты умрешь - я тебе “спасибо” не скажу. Если на тебя нападают, ты не должен быть овцой, что ждет своей смерти.
- Господин, - решительно поднялся, - разрешите мне создать эликсир, что изуродует его на время.
- Он так тебя обидел? - слегка озадачился.
- Он разорвал мой наряд, - печально начал, - наряд, который Вы любили…
Давид молчал.
- Я хочу расправится с ним. Из-за него Вы будете еще печальнее. Я не могу простить такого.
- Придется ему смириться с твоей участью в его жизни. Я пришлю к тебе портного.
- Портного? - переспросил, совсем не ожидая такой щедрости.
- Я хочу такой же наряд. Он мне нравился. К вечеру к тебе придут.
- Вы так великодушны… - пораженно протянул.
- Тебе есть чем заняться, - направился к выходу. - Яды, месть, портной, - отпер дверь и вышел. - А меня не трогайте.
- Хорошо, мой господин, - поклонился.
========== Глава 14 - Месть ==========
Прошло три дня. Давид начал приходить в себя. Он хотя бы помылся и переоделся, дал себя побрить, надел корону, перестал бесцельно бросать камушки в саду. Рассудок постепенно возвращался, а вот вкус жизни - нет.
Сегодня он решил вернуться к своим обязанностям. Как-никак, а он король, должен людей слушать, проблемы какие-то решать. Пришел в тронный зал, ожидая подданных. Сел на трон, положил руки на подлокотники и стал ждать, спрятав скрещенные ступни под сидением. Вельможи были несколько удивлены такому возвращению. Многие перешептывались, стоя у стен. Филипп, пришедший сюда чуть позже и начавший беспокойно шевелить ногами в направлении своего места, только увидев монарха, также был удивлен. Леонид сел на место Нааны, которой стабильно здесь не наблюдалось. Перекачиваясь с ноги на ногу при ходьбе, как настоящий толстяк, советник наконец сел подле короля и озадаченно посмотрел на его незаинтересованное лицо. У мужчины была отдышка, щеки его покрылись румянцем: - Ваше Величество, Вы будете слушать крестьян?
- Да, Филипп, я буду слушать крестьян… - с долей тоски и скуки тихо ответил правитель, прежде чем поднять глаза к люстре, дабы начать ее разглядывать.
Долго король не выдержал. На протяжении получаса слушаний, он постоянно глядел куда угодно, но не на просителя, что ждал от него помощи. Говорили с людьми в основном Филипп и Леонид, Давид же просто задумчиво кивал, не вникая в подробности чужой жизни. Погода на улице была хорошая. Были слышны птичьи порхания и песни, по небу плыли редкие облака, дул легкий ветерок. Король встал. Вельможи и проситель, стоящий на коленях пред властителем, замерли. Взоры были направлены точно на него, на его дальнейшие действия. Он же глядел только в окно и на лазурно-голубое небо, чья чистота наводила на мысли о вечном и чем-то прекрасном, что будет таким даже через века.
Давид взглянул на окружающих. Взгляд его прояснился как будто кто-то зажег тонкую свечу в пучине его темного сознания, такого большого как та пещера, где поместятся более сотни. Молодой человек опустил глаза на ступени и стал спускаться, направился к выходу, обогнув просителя как это делает река, наткнувшись на гору. Стражи открыли дверь. Тот вышел. Все переглянулись со всеми.
- Прием окончен? - тихо спросил крестьянин, думая о худшем.
- Нет, - уверенно выразился Леонид. - Продолжайте.
Давид же отправился в сад, в место, где его никто не должен был потревожить при наблюдении за неспешными облаками, чья безмятежная жизнь казалась ему сказкой. Не успел он сесть, как к нему подбежал Ариф. Раб был одет в наряд, похожий на тот, что нравился королю, но сейчас он был не песочных оттенков, а коричневых, ближе к насыщенному цвету дерева. Тут же поклонился, сложив руки вместе, выровнялся и приложил к губам два пальца, нетерпеливо глядя на господина. Тот безмятежно сел и, лишь заметив раба краем глаза, устало повернулся к нему: - Что-то случилось?
- Господин, - быстро поклонился, - я приготовил яд.
- Уже? Я приду к тебе за ним позже, - взглянул на небо. - Хочу посмотреть на небо. Оно такое голубое сегодня…
- Господин, - беспокойно начал, - один мужчина просит меня сделать ему снадобье. Он предлагает мне деньги и камни.
- Какой мужчина? - безмятежно наблюдал за облаками. - И какое снадобье?
- Молодой мужчина с угрожающе серыми глазами. Он просит сделать ему лекарство, что помутнит рассудок другого человека. Господин, - взволнованно ступил к нему, - что мне делать? Этот мужчина очень настойчив. Я боюсь, как бы он не захотел убить меня, если я не сделаю для него это лекарство.
- Почему ты называешь его лекарством, если оно должно принести вред?
- Мужчина хочет, чтобы снадобье было лекарством от кашля.