Король сидел непошевелившись, словно каменная статуя, холодно глядя на нее и презирая глазами.
- Я не хотела. Пожалуйста, Давид, - взяла его колени, - пощади меня. Я умоляю, не убивай, не казни, - упала лбом на его неподвижные ноги.
Брат без сочувствия оттолкнул ее правым носком.
- Не прикасайся ко мне, тварь.
- Давид, - жалобно взглянула на него, сидя прямо на полу. - Я же твоя сестра, пощади меня. Пощади нашего отца, - подползла к нему. - Он не выдержит этого удара. Он любит меня, - обняла королевскую ногу. - Пожалуйста, не меня, ЕГО пощади. Пожалей его старое сердце.
- Не прикасайся ко мне, - с еще большим отвращением отбросил ее. - И моли отца за то, что он все еще любим для меня. Он добился для тебя гуманного конца, - поставил бутылочку на столик. - Ты умрешь также, как и Марика, - поднялся.
- Давид, - взмолила к нему как к богу в последнюю минуту своей жизни. - Пощади! Я виновата!.. Я уеду!.. Ты никогда не увидишь меня, никогда не услышишь обо мне!.. Но пощади!..
- Нет, - жестко посмотрел на нее своими оледеневшими глазами.
Теперь внутри этого человека не пылал огонь жизни, а замирали ненависть и холод, образовывался тотальный лед в душе и теле. Он не был способен на жалость.
- Ты выпьешь этот яд сегодня за обедом. Тебя как раз скоро будут кормить. Такую мерзкую тварь, что не пожалела собственной невестки, - схватил пузырек и направился к ее колокольчику.
Зная измененный нрав сестры, Давид не хотел бы оставлять ее с отравой наедине. Быстрая кончина не была в его планах. Позвонил в медный колокольчик. Буквально сразу в комнату забежала Ирина.
- Подайте обед, - приказал король. - И позовите за отцом.
- Ваше Величество будет кушать здесь? - решила уточнить девушка.
- Нет. Пищу только на мою сестру, - взглянул на нее. - И принесите вина. Не для меня, - эти слова он сказал с такой холодной жестокостью, что по маркизе прошла леденящая дрожь.
“Этот бокал будет для меня последним”, - решили ее опасливые мысли.
Давид вернулся в кресло. Скоро, все было устроено. Слуги накрыли на стол, в покои зашел отец. Леона, смирившись, сидела за столом, дрожа от страха, при виде наполненного вином кубка. Король всех прогнал.
- Сын, что случилось?
- Отец, - холодно взглянул на него, - можете проститься с дочерью. Я не хочу ждать дальше.
- Я запретил тебе трогать ее! - подбежал к девушке, встревоженно ее обняв.
- Вы запретили свежевать ее и рубить голову, вешать, сжигать на костре и давать на растерзание животным. Вы выбрали для нее гуманную смерть при помощи яда, - показал бутылек. - Я подчинился Вам как любящий сын. Я уважаю Ваше желание, но ждать я не собираюсь, - открыл бутылочку и вылил треть к вину. - Ешьте, пейте, сестрица. Сегодня Вам позволено все. Можете написать завещание или уговорить отца заступиться за Вас. Не думаю, что он что-то сейчас сделает, - взглянул на него, закрывая сосуд и пряча его в руке. - Если осмелитесь выпить это вместо нее - я ее убью остатками. Надеюсь, Вы не так глупы, - перевел взгляд на девушку. - Что же Вы не едите? Такие деликатесы на столе, а Вы сидите и не двигаетесь.
- Давид! - воскликнул Леонид. - Зачем ты позвал меня? Хочешь, чтобы мое сердце разорвалось?
- Вы можете уйти, - спокойно посмотрел на него. - Я хотел дать возможность попрощаться Вам. Я не знаю как быстро эта вещь подействует, - указал подбородком на кубок. - Может через пять минут, может через двадцать или пару часов. Прощайтесь.
- Что это за яд? - подошёл, еле держа себя на ногах.
- Вам его название ни о чем не скажет. Это заморское снадобье. Говорят, действует безотказно.
- Болезненное?
- Кто его знает, - пожал плечами. - Я не уточнял.
- Давид, ты раздираешь мое сердце! - схватил его плечи.
- Прощайтесь, отец, - настойчиво посмотрел в его глаза. - Если Вы не исполните волю короля в течении десяти минут - Вас вышвырнут за дверь с таким же уважением, если бы вы были крестьянином.
- Ты жесток, - повернулся к дочери.
- Да.
Давиду нечего было добавить. Отец же, понимая свое безволие перед настоящим правителем, упал на колени перед дочерью, начав со слезами на глазах прощаться с ней. Данная сцена почти растрогала короля, но тут он вспомнил о Марике, о ее слезах, когда они прощались и сострадание ушло будто его не было.
Леонид скоро поднялся, поцеловал дочку, крепко ее обняв напоследок и вышел, не в силах держать себя на ногах. Когда дверь за мужчиной закрылась, заплаканная девушка взглянула на ледяное лицо брата, что за все время не проронил и слезинки.
“Его доброту будто ампутировали”, - неуверенно решила Леона.
Давид кивнул на пищу:
- Ешь.
Та принялась за исполнение. Руки и губы дрожали, приборы в руках дребезжали, а вино, подносимое к бледным губам, покрывалось рябью. С трудом проталкивая каждый кусок и запивая его глотком смертельно отравленного вина, девушка давилась слезами, надеясь вызвать хоть часть прежнего сострадания и доброты у своего короля. Давид сидел неподвижно, наблюдая за сестрой такими глазами, что она могла умереть и без яда.
Наконец закончив и выпив весь кубок, Леона с трепетом положила приборы на стол, медленно облокотилась на спинку.
- Давид, - взглянула на брата, - чего мне ждать?
- Смерти, - решительно поднялся и пересел на кровать, при этом начав звонить в колокольчик.
Забежала Ирина.
- Ирина, - рассматривая звонок начал, - позовите сюда Арифа и придите сами.
Та поклонилась, тут же вышла. Женские глаза и пульсирующая от мощного сердца грудь ждали не слуг, а истинного палача, что вот-вот должны были отрубить несчастной голову. Через несколько минут, внутри оказались все приглашенные. Раб поклонился. Король непринужденно взглянул на них и начал так, будто ничего не происходит сейчас рядом с ним, с его виноватой сестрой: - Ирина, вот Вы были служанкой моей жены. Как Вам было? Каким человеком она была?
- Ее Величество… - настороженно взглянула на Леону, опустошенно глядящую на остатки пищи. - Была хорошей, - перевела взгляд на короля. - Она хорошо обходилась с нами, любила поговорить.
- Да? А как Вам с моей сестрой? - указал на убийцу. - Что о ней можете сказать?
- Ее милость, - опустила глаза (Давид зло усмехнулся, при этакой “низости” отношения к Леоне), - не была… Из-за нее умерла наша королева, - решила тут же поменять тему. - Мне не нравится служить ей, - с отвращением взглянула на девушку. - Ее Величество не заслужила смерти. Тем более, - перевела взгляд на правителя, - перед Вашим уездом, королева стала особенно чуткой и доброй. Мы с другими служанками, - притихла, опустив голову, - думали, что Ее Величество беременна.
- Это было не так, - печально вздохнул Давид, дав волю воспоминаниям. - Я просто признался ей в любви… Она долго этого ждала, - перевел взгляд на раба. - Ариф, а ты что думаешь?
- Я почти не знал ее величество, - учтиво поклонился. - Я не могу сказать какой она была.
- А что думаешь о ней? - кивнул на сестру.
- К сожалению, я и ее не знаю, - отвесил поклон.
- Твой яд предназначался ей.
Черные глаза вспыхнули пламенем.
- Тот, кто огорчил моего господина, - жестоко начал, посмотрев на короля, - мой заклятый враг. Я ненавижу ее, - взглянул на Леону.
Ирина настороженно покосилась на самоотверженного.
- Расскажи, как твой яд действует, - спокойно взглянул на бутылек. - А то я устал ждать криков.
- Он уже действует, мой господин, - поклонился.
- Да? - удивленно взглянул на пустое женское лицо за столом. - Не видно, что она страдает.
- Страдание беспомощностью одна из фаз. Сейчас многие ее органы не работают, но когда заработают - ее ждет мучение унижением и болью. Господин, этот яд действует медленно и безотказно. В течении трёх дней, она безусловно умрет.