- Как будто их буду слушать я.
Голые воины взглянули на барона:
- (А ты - предатель! Лома́ри, что восседает на сыне Хо́ри! Смерть тебе! - вспылил другой и уже направил на него стрелу.
- Выстрелите, - строго начал король, - я вас на куски порублю.
К графу тем временем спрыгнули рыцари и осмотрели рану, торчащую из спины стрелу.
- (Дети Мертвого бога, - с презрением наблюдал за этим третий.
- (Я не собираюсь терпеть этого! - воскликнул первый и двинулся к правителю.
Собаки, находившиеся у лошадиных ног, пригнулись, обнажив клыки на этого лысого оборванца. Воин без страха взглянул на недоволков и прошел к главному по его мнению наезднику. Схватил Давида за предплечье с кинжалом в ладони и силой потащил на себя. С грохотом упав наземь, король не без возмущения наблюдал за тем как разрезают узду недешевого коня и сбрасывают седло с его уставшей спины. Один за другим, дикари свалили всех наездников с их лошадей и связали им руки, ноги. Амиран, пока на него не обращали большого внимания, дал приказ псам бежать домой, что те тут же начали делать. Пленников же повели в племя, к ближайшему могущественному вождю, коим был вождь племени Ки.
За отстроенной стеной тем временем бушевала не такая обычная как раньше жизнь. По улицам сновали неместные и всё рассматривали, со всеми разговаривали и часто задерживались в рабочем районе, наблюдая например за невиданной ранее выпечкой глины или работой ткатского станка, что казался буквально-таки божественным творением. Не все племена были такими примитивными, но ткатские станки были совсем не у многих.
Фрамалака тем временем находилась возле родной палатки и рисовала с сыном на камнях, создающих тропу на охотничью улицу. В руках их были два небольших кусочка мела, раздобытых отцом семейства недавно на охоте, и пара кусков древесного угля, которые достали из очага. Они рисовали солнце, палатки, других людей и каких-то животных: лошадей, кабанов, белок. В данный момент, Фрамалака помогала сыну создавать пейзаж на одном из камней. Тот активно рисовал животных и множество мужчин-охотников, что за ними гнались. Стояли они на коленях, запачкивая кожу на суставах зеленой травой.
К слову, девушка не была беременна. Через пару дней после смерча, у нее случился выкидыш, из-за чего она проплакала целых два дня. Спасенный Кусачка тем временем рыл неподалеку ямку.
Где-то через двадцать минут, на их дорожку к палатке вышел Моису, неся в руках очищенную кроличью тушку и ожерелье из перламутровых пластин округлой формы. Подойдя чуть ближе к рисующим, он спустился на колено и поцеловал девушку в висок. Сын же, заметив рядышком отца, подпрыгнул и крепко обнял его за шею.
- Папа! Смотри! - показал на рисунок. - Это ты! - поставил палец на одного из охотников.
- А мама где? - присмотрелся к чёрно-белому художеству.
- А мама дома! - восторженно посмотрел на опечаленную.
- Правильно, - поцеловал лысую голову и поднялся. - Молодец. Мама должна быть дома, - отправился в палатку.
Фрамалака провела его взглядом:
- Ко Моису, - поднялась, - я хочу поговорить об этом, - пошла за ним.
- О чем? Мы уже всё решили, - положил украшение на кровать и взял шпашку, куда начал нанизывать кролика.
- Это ты решил, - подошла. - Ко Моису, я не могу сидеть дома. Я хочу на охоту.
- Опять ты за свое? Я же сказал тебе почему я тебя не выпущу.
- Ты меня как пленницу держишь! - неожиданно вспылила. - Я свободы хочу! Я хочу охотиться!
- Ага, чтобы тебя какой-нибудь волк, кабан или медведь на части разорвали, - недовольно посмотрел на нее. - Нет.
- Правильно! Мне нужно, чтобы ты выгнал меня, чтобы я получила то, что хочу!
- Не вспоминай этого!
- Почему? Твои знакомые тебя осудили? - сложила руки на выпуклой груди, подчеркивая ее округлые формы.
Моису непроизвольно задержал на них взгляд, после чего вернулся к глазам:
- Нет! Ты исчезла, когда это случилось! Я места себе не находил! Ты опять хочешь этого?! Опять заставить меня бояться за тебя?!
- Я не умерла! - топнула ногой.
- Только чудом! Или ты хочешь этого?! Хочешь оставить нас с Первым одних?!
- Я свободы хочу! Зайцы мне ничего не сделают! Дай мне хоть на них охотиться!
- Нет! Подскользнешься, упадешь, подвернешь ногу и уже не сможешь убежать от других животных! Лес - это опасное место! Твое место рядом с сыном! - показал на улицу.
- Я на охоту хочу!
- Нет! Ты будешь сидеть здесь, за стеной! С сыном и в безопасности!
Фрамалака еле сдерживала свой бушующий гнев, глядя на мужа. Резко развернулась и вышла. Угрюмо пройдя мимо ребенка, она пошла в центр, где села на прямоугольный камень - ограду пепелища, и начала шепотом проклинать своего любимого.
Через сорок минут, когда кролик был почти готов, Моису вышел искать супругу. Не успел он выйти на центральную улицу, как послышался один удар в гонг. Мельком взглянув на ворота, молодой человек продолжил путь. Это прибыли пленники, люди в большом количестве ткани, осквернившие священных созданий. Воин нашел любимую всё на том же пепелище. Тихо подсел, обнял. Девушка встряхнула плечом, сбрасывая его огромную руку.
- Ты всё еще обижаешься? - сочувственно приблизился муж. - Ко Фрамалака, я не могу позволить себе отпустить тебя.
- Ты хочешь, чтобы я сама ушла? - сложила руки на груди, зная, что Моису эти выпуклости обязательно смягчат.
- Нет, огонёк, - взглянул на них. - Я хочу, чтобы ты была в безопасности, а лес полон самых разных животных… - вернулся к лицу.
- Я убила практически каждого, - раздраженно показала ему икры, усеянные рисунками самых разных зверей, что были для женщины определенной заслугой в жизни. - Я на кабана с одной шпагой ходила. Мы медведя убили, - угрожающе смотрела в глаза. - У твоей мамы подставка из оленьих рогов, которого мы лично убили. Почему я должна бояться зверей, который убивать спокойно могу?
- Ты - женщина, - приобнял.
- И что? - сбросила руку.
- Ты с сыном быть должна.
- А ты не должен делать меня несчастной. Ко Моису, я не хозяйка и ткань создавать не буду. Я не буду лепить горшки или шить, делать украшения. Я не хочу чистить животных, сдирая с них шкуру. Мне надоело это. Когда ты уже поймешь, что моя жизнь возможна только в драке или охоте?
- Еще скажи, что ты драться с кем-то собралась.
- Если понадобится - я не отступлю.
- Да, я помню как ты ко Хофраси победила.
- Ты даже не похвалил меня! - отвернулась. - Он мне руку чуть не сломал!
- Ко Фрамалака, - выдохнул, опустив плечи, - что я буду делать, если с тобой что-то случится?
- Почему со мной должно что-то случиться? - гневно посмотрела на него.
- Лес полон опасностей…
- Что мне сделают зайцы?! Ко Моису! Вспомни как меня зовут! Ты серьезно думаешь, что меня можно держать за стеной и я буду тебя слушаться?! Дурак! - вскочила.
- Ко Фрамалака…
- Вот именно! Смертоносная! Я хочу нести смерть! Я хочу побеждать и убивать, а не морковку на ужин резать!
- Что плохого в моркови?
- Гррр… Ко Моису!
- Огонек, пойми ты меня, - потянулся к ней и взял за руку, не разворачивая спиной к центру пепелища, - я люблю тебя и только поэтому хочу сохранить. Я не знаю, что я буду делать, если с тобой что-то случится…
- Со мной уже все случается! - вырвала ладонь. - Я злая! Я опять постоянно злая! Я говорила тебе почему! Почему ты не прислушался?!
- Ко Фрамалака… - опустил голову.
- Почему?! Почему ты запрещаешь мне идти в лес?! Я помню как мы охотились с тобой зимой! Помню как делали это ранней весной! Что изменилось?! Почему я должна сидеть за стеной, будто я овечка из племени Ха́и! (они держат своих овец в больших загонах)
- Лес полон опасностей…
- Каких?! Каких опасностей?!
- Давай обедать? - поднял печальные глаза. - Мясистый кролик должен понравиться тебе…
- Он бы понравился мне больше, если б я сама его поймала! - угрюмо переступила ограду и оторопела, глядя на схваченных гостей.