Все посмотрели на него как на идиота.
- Я вам правду говорю, - тут же посмотрел на них. - Эта Фрамалака - Немой Господин. Вы думаете женщина сможет так шпагой махать? Герцог, вы явно ошиблись, - взглянул на него. - Этот человек стал женщиной совсем недавно.
- Это моя дочь, - строго посмотрел в глаза. - Точная копия своей матери. Думаете я свою кровь не узнаю? Никогда не думал, что такая благородная особа будет жить в подобном месте, - с отвращением взглянул на людей. - Дикари. Голые, необразованные животные… И моя дочь стала такой же. Позор, - отвел взгляд.
- Я помню, что Фрамалака представлялась полукровкой.
- Обманула она вас. Никакая она не полукровка. Характер отвратный, но схватывала всё буквально на лету.
- Вы врете, - засомневался Амиран. - Как ваша дочь могла попасть сюда? Если она знатных кровей - за ней следить круглосуточно должны были.
- Так и следили, пока нянек не убили. Не исполнилось ей и пятнадцати, как ее украли пираты. Выкуп был, а вот дочь мне не вернули. Я понятия не имел где она и куда делась. Она просто исчезла. А сейчас появилась, - посмотрел ей вслед. - И хочет меня убить.
- Не только вас… - задумчиво протянул король.
- Всех нас. Родил хорошую девочку, а выросла стерва жестокая.
Давид задумчиво взглянул на толпу полуголых людей из разных племен, что таращились на “железного короля” как баран на новые ворота. Тот сморщился:
- Что пялитесь, плебеи необразованные?
- Любуются, - выразился Амиран. - Изучают того, кто им смертный приговор подпишет.
- Да уж… Сохранил я свое слово… Надо было убить тех амбалов. Уже б дома были и вино пили. Весело денек проходит…
- Как мы выбиратся будем, ваше величество?
- А хрен его знает. Я уже никому не верю. Родственники мои предатели, союзники - своих слов не выполняют, глядишь скоро и подданные забудут, что такое верность, - взглянул на вельмож.
- На что вы намекаете? - нахмурился барон.
- На то, что я не знаю как отсюда бежать и доверять кому-то свой план побега я тоже не собираюсь. Я вообще уже не знаю зачем жить. Зачем жить, зачем страдать, если можно просто сгореть на костре за глупую езду на лошадях? Ха! - вскинул голову, облокотившись на стену и залился громким истерическим смехом.
Аристократы переглянулись между собой, так и говоря во взгляде: “Наш король свихнулся”. Давид же всё хоротал и не мог остановиться, прижимаясь спиной и затылком к сухим серым камням.
- Ваше величество, - беспокоился барон Гризи, - что смешного? Вас сжечь за какой-то пустяк хотят.
- А Генри планы строил! - выкрикрул сквозь смех, сморщив всё лицо от ржания. - Меня дикари убьют, пока мой шурин планы по побегу строить будет! Вот идиот! - с размаху ударился затылком в стену. - Неудачник! - подогнул к животу ноги. -Планы! Союзники! А тут конь глупый! - вскинул голову, уже задыхаясь от собственного гогота. - Короля нет! Захватчика нет! И никого на престол нет! Дебил! - согнулся в двое, продолжая ржать над своим неродимым приближенным.
Местные глядели на него с опаской. Матери прижали детей к себе, воины были на стороже. На каком бы языке Давид не смеялся, в любом случае, он выглядел откровенно больным душой, проклятым богами и не принятым судьбой.
- Из-за коня! - выровнялся и громко резко вдохнул, продолжив хохот. - Смерть из-за чертового коня! Коня! - стал топать ногой. - Я умру из-за коня! Из-за чертовой охоты! И не от лап зверей, - оглядел своих, - а из-за идиотской веры в лошадей! - начал истерически биться всем телом о стену. - Из-за чужой веры! - с силой сморщился. - Из-за веры!
Фрамалака тем временем уже сообщила о возможной войне. Кифару снова задумался. Пока он думал, а девушка шла домой на обед, в шатер залетел воин с ножом на поясе.
- Вождь! В виновного вселился злой дух! Его душа отравлена больным смехом!
- Больным смехом? - взглянул на него.
Несоответствие понятий в разных племенах было одной из основных проблем в момент объединения.
- Он смеется! Без умолку! В него вселился дух Кра́мзи!
- Что там вообще происходит? - поднялся со своей мягкой шкуры и пошел на выход.
На месте он заметил все того же безнующегося Давида, чей приступ смеха всё не уходил. Он топал ногой, бился туловищем и головой о стену, был уже весь красный и в слезах, но прохолжал гласно ржать.
- Этот человек явно не здоров…
- Он может умереть, если продолжит смеяться! - воскликнул воин.
- Нет, умереть он должен позже. Его нужно предать огню для очищения и прощения ко Расиариасом, а сейчас он может проститься с жизнью не так как положено. Успокой его.
Давид же заметил этих людей и обратил весь свой хохот к ним:
- Вождь пришел посмотреть на меня! Какая честь привлекать внимание дикаря! Самого главного дикаря!!! - согнулся почти вдвое, совершенно себя не контролируя.
Воин быстро подошел к нему и, прежде чем тот успел поднять голову, дабы снова пошутить, оглушил его ударом рукояткой по затылку. Давид повис на веревках словно мертвый. Вельможи с ужасом застыли.
- Нужно изгнать Кра́мзи, прежде чем жечь его, - стал развязывать молодого человека воин.
Подозвал коллегу. Короля утащили к другой стене и привязали более длинными веревками, так, чтоб он мог, и сидеть и лежать. Некоторые женщины приготовили дымную смесь, которой следовало окурить тело душевнобольного.
Фрамалака, тем временем ни о чем таком не подозревая, вернулась домой быстро. Мужчины сидели на краю каменной кровати с тюфяком из сухого мха, и ели, выбрасывая кости Кусачке, что сидела прямо возле них.
- Без меня начали? - прошла внутрь девушка.
- Да, - недовольно выдал муж. - Опять ты с этими людьми водишься.
- Ко Моису, ты ходишь по грани, - еле сдерживаясь села рядом и вырвала из его рук мясо.
- Эй!
Та показала ему вредный язык, отвернулась и стала обгладывать частые косточки.
- Ты же знаешь, что я спинку люблю! - опустил плечи.
- Я тоже много всего люблю. Охоту например, - выплюнула кости волчонку.
- Ты невыносима, - огрызнулся супруг и взял из тарелки заднюю лапу.
- Напомни, почему ты женился на мне? - с подвохом вдруг спросила.
- Потому что люблю, - угрюмо стал есть.
- Нет, конкретно давай.
- Не при Первом.
- Хм! Как будто там что-то такое есть.
- А вот представь себе есть, - с вызовом посмотрел на нее.
- Ты на что нарываешься?
- Ты злая! И меня это злит!
- А я тебе говорила почему я такая злая, - язвительно посмотрела на него.
Малыш отвел испуганный взгляд, пытаясь не привлекать к себе внимания и тихо грызть лопатку, соскребая с ее поверхности теплое мясо.
- Ты опять за своё?! Да сколько можно?!
- Сколько нужно - столько и можно! - повысила тон.
- Не пущу я тебя на охоту!
- Как будто я спрашивать буду!
- Ты не посмеешь уйти в лес без меня!
- Посмею!
Мальчик горько расплакался, вспомнив как мама ушла в прошлый раз. Родители тут же посмотрели на ребенка.
- Зачем ты кричала?! - посмотрел на девушку муж.
- Ты первый начал! - зло отложила мясо в тарелку, подошла к ребенку и взяла его на руки, сев на пригретое место.
Моису протянул к любимым руки, дабы успокоить испуганного мальчика.
- Руки от меня убери! - вспылила Фрамалака, прижав ребенка к груди.
- А ты тут при чем?! Я его обнять хочу!
Та посмотрела на него как дьявол на грешника. Угли в ее глазах вспыхнули таким страшным пламенем, что Моису вздрогнул. Девушка молча отвернулась, забирая с собой маленькое творение их тел. Малыш продолжал плакать, честно не желая продолжения этого страшного скандала и совсем не желая того, чтобы кто-то из родителей ушел.
- Я проветрюсь, - неприветливо выдал отец, осмотрев их.
Поднялся, вышел. Фрамалака провела его злым взглядом. Стала укачивать ребенка как в люльке, переведя глаза на это красное и заплаканное лицо.
Моису не возвращался около получаса. Когда он вернулся, мяса уже не было и все кости догрызал Кусачка, сидя недалеко от тлеющего очага. Мама с сыном тем временем играли в куклы, воображая какие-то обыденные сцены и сидя на кровати друг против друга. Мужчина выдохнул, проведя рукой по лицу: - Первый, - прошел вглубь, - сегодня ты будешь ночевать у бабушки. Нам с мамой нужно серьезно поговорить, - сел за спиной ребенка.