Фрамалака взглянула на супруга не теплее, чем когда он ее оскорбил. Мужа спасало одно - сын, что смотрел прямо на нее и увлеченно игрался. Если бы не это маленькое, но существенное препятствие - она бы уже давно набросилась на него и отнюдь не в порыве страсти.
- У бабушки? - обернулся мальчик.
- Да, - опустил на него взгляд, сбегая из-под взора Фрамалаки. - Она сегодня приготовит суп с котлетами.
- Суп с котлетами! - восторженно выкрикнул тот, поднимая руки с игрушками.
- Да, - по-доброму улыбнулся. - Бабушка придет к нам и пригласит тебя.
- Суп! - повернулся к маме. - Мама! Сегодня будет суп с котлетами!
- Да, - с усилием приняла выражение доброй улыбки. - Я думаю он будет как всегда вкусный, - подошла к нему куклой.
- Тук-тук! - выкрикнул он, подойдя своей куклой.
Моису с благодатью наблюдал за игрой, но всю его радость остудила мимолетный взгляд лютой ненависти, что пришел от супруги. Отец неловко откашлялся и отвернулся. Взгляд зацепился за кости, разбросанные по палатке. Начал их собирать, бросая в угли, тем самым отдавая дань богам. Кусачка такой деятельности обрадовался не сильно, так что начал защищать свои запасы с рычанием и готовностью набросится.
- Волк есть волк, - тихо проговорил хозяин и таки оставил питомца.
В конце концов, когда тот сдерет все оставшееся, кости можно быдет и отдать огню. Сел обратно за сыном.
Прошло часа два, как пришла бабушка и забрала радостного внука к себе, взяв его по дороге за руку. Пару минут, оставшиеся хозяева лишь смотрели друг на друга. Осознав, что сын уже достаточно далеко, Моису начал:
- Ко Фрамалака…
- Я даже слушать тебя не буду, - пресекла его речь.
- Я добра тебе хочу, - озадачился такому отпору.
- Добра злом. Нет, спасибо, - отвернулась, сложив руки на груди.
- Я хочу уберечь тебя.
- Да я в первый же день на медведя наткнулась! - посмотрела на него. - Или ты забыл?!
- Нет, не забыл.
- Ещё и кабанчика убила!
- Я поражаюсь как у тебя получилось, - чуть подсел.
- От чего ты меня защитить хочешь?!
- Ко Фрамалака, - подсел, затихнув в голосе. - Ты знаешь как я тебя люблю, - чуть ли не сентиментально начал. - Ты знаешь, что ты единственная, для кого я делаю всё это, - показал на дом. - Ко Фрамалака, - положил руку на колено, - прощу, не ходи в лес. Особенно одна.
- Хм! - сбросила ладонь с ноги. - Почему мне не ходить?
- Я видел монстров. Ко Фрамалака, - взял ее руку, - эти звери…
- Я знаю о ком ты, - вырвала кисть. - Они напали на меня, когда ты меня выгнал.
- Нет, - широко открыл глаза. - Нет. Скажи, что ты пошла не на север.
- Именно туда я и пошла. Эти твари кошачьи чуть не убили меня.
- Ты только их видела?
- Я их больше слышала и нутром чуяла.
- Я видел не только их. В лесу живет дух. Ко Фрамалака, он может быть опасен, - взял ее за плечи.
- Какой ещё дух?
- Дух, заросший шерстью. Он ростом с меня. У него четыре руки! - с ужасом выкрикнул. - Ко Фрамалака! Я не знаю что это! Но я ему не доверяю! Оно опасно! Это не человек! А такие духи очень часто опасны! Что если ты наткнешься на него?!
- Я его просто убью.
- Нет! Это дух! С ними лучше так не шутить!
- Это не шутка. Духи… Я не верю в духов. Есть ко Расиариас и наши бо́ги. Всё.
- Но я его видел собственными глазами! Он опасен! Он совсем не такой как мы! Этот четверорукий монстр способен на все!
- Тогда пусть ко Хофраси разберется с ним. Он - бог. Духи обязаны его слушать.
- Ко Хофраси сейчас этим и занимается. Он ищет этого духа. Он где-то здесь, неподалеку. Ко Фрамалака, умоляю, не ходи за стену, пока этого духа не убьют.
- Почему ты сразу не сказал, что дело в мохнатом монстре, вместо того, чтоб говорить о животных?
- А может это животное! Я не знаю! Оно лохматое и с четырьмя руками! Ко Фрамалака! Этот монстр может убить тебя! - неожиданно сжал ее в объятиях. - А я этого не переживу!
- Я уж точно.
- Не шути так! Ко Фрамалака! Я хочу защитить тебя! - перенес ее на свои колени, крепко обняв и прижав к груди, скрывая ото всех большими руками.
- Ко Моису, - вздохнула та, - ты не самый умный…
- Ко Фрамалака, - печально выдал, - зачем ты так?
- Зато самый заботливый, - легла на ключицу головой. - Я не буду ходить в лес, но ещё пару месяцев я просто так не выдержу, - закрыла глаза, положив руку на его горячую грудь.
- Я тоже не выдержу…
Та впилась когтями в кожу:
- Это было обидно.
- Прости, - устало взглянул на нее. - Просто эти скандалы…
- Как будто я не устала из-за твоих запретов, - посмотрела вверх, расслабив руку.
- Пошли на речку?
- Зачем?
- Не знаю. Перейдем на тот берег…
- И попадем к Шра.
- Да, - отвел взгляд. - Попадем к Шра. Или можем спрятаться в поле. Оно большое, нас точно не найдут.
- Зачем? Я не хочу сближаться у всех на глазах.
- Нет, я просто хочу отдохнуть с тобой, без твоих криков, - опустил голову и положил лоб на лоб. - Я же люблю тебя…
- Я тоже люблю тебя. Но если Первый ночует у бабушки, может мы просто дома посидим?
- Думаешь?
- Да. Я тоже устала от всего этого, - положила голову на грудь. - Будем просто сидеть и отдыхать. В тишине, - закрыла глаза.
- Да. В тишине, - ласково ее обнял и взглянул на угли.
На протяжении дня и вечера, мужчины собирали дрова, поленья и другие творения природы, что будут хорошо гореть. Построив маленький помост вокруг обгоревшего шеста в центре пепелища, все всё сложили, полили горючей смесью и приготовились к очищению вождя людей в металле. Давида привязали к столбу пока он все еще был без сознания, так что проснулся молодой человек будучи уже окутанный дымом.
Вокруг было темно, слышался тихий гул людей, под ногами потрескивали бревна. Опустив широкие глаза на огонь, король с ужасом вскрикнул. Языки пламени уже лобызали его икры. С диким желанием жить, молодой человек принялся пинать этот злощасный огонь, отбрасывать от своих ног бревна и всячески вырываться, пытаться разорвать узел на руках и выскочить, убежать, скрыться от всех, кто стоял вокруг.
- Эй-ко́! Эй-ко́! - начали в ритм кричать дикари, ударяя ладонями в барабаны. - Эй-ко́! Эй-ко́!
Давид завопил от страха, направив свою глотку к небу. Треск бревен, жгучие языки пламени и звездное небо - всё, что он видел сейчас вокруг. Густой вонючий дым, который начинал душить и безвыходное положение загоняли его в отчаяние и панику. Попытки вырваться приобрели еще более выраженный характер. Пугливо топтать ветки, ломая их пятками и поднимая в воздух горящие частицы было не лучшей идеей, так как несколько из подобных частиц подожгли его куртку. Послышался крик ошеломленного ужаса, когда Давид заметил это. Дуть на пламя было бесполезно. Он начал биться о столб. Он хотел вырваться и убежать, сгинуть с этого проклятого костра и места. Потушить свою одежду в реке или болоте. Промчаться к родным воинам на границе и просто спрятаться у них, попросить лошадь и умчаться на всех порах домой. Закрыться в своем крыле на все замки и никого больше к себе не пускать. Никого и никогда.
Король начал плакать, в отчаянии пытаясь затоптать огонь под ногами и как-то потушить его на груди. Было страшно. Катастрофически страшно взять и умереть. Тут, в Диких землях, на костре тех, с кем ты договорился не воевать. Давид взвыл подобно одинокому волку, почти смирившись со своим положением.
- Эй-ко́! Эй-ко́! - кричали дикари.
- Я умру..! - отчаянно выкрикнул он в небо.
Король уронил голову на грудь. Горячие потоки слез образовывали на закоптившемся лице две темные дорожки, стекая к подбородку и падая в огонь. Он смирился со своей кончиной. Он умрет прямо здесь и прямо сейчас. Из-за какой-то чепухи, так глупо окончившей его жизнь. Огонь поглотил одежду, пытаясь изжарить короля как утку в печи. Обессиленные ноги ударили по веткам, в отчаянном рвении затушить пламя и заглушить этот прекрасный ранее треск.