Г) И именно из этого «буфера» Золотая Орда получала слитки серебра и дорогие меха, стабилизировавшие её финансы. Всё это вместе побуждало Орду не быть здесь «слоном в посудной лавке». Хан Узбек сумел во время пика противостояния Москвы и Твери усилить давление на Северо-Восточную Русь; на этот счёт мы имеем очень важный комментарий от Ивана Грозного (Карамзин, т. 9, гл. 5). В 1577 году, отправляя в Крым послом князя Мосальского, давал ему наказ: «Убегать речей колких, и если хан или вельможи его вспомянут о временах Калиты и Узбека, отвечать: не знаю старины». Подобно кинорежиссёру Якину, не знающему языков. Ясно видно, что «неудобные» воспоминания ждут не о временах Берки, Тохты или Тохтамыша. Именно сказано «о временах Калиты и Узбека». Которые пришлись на острейший пик противостояния Москвы с Тверью, рассматриваемый в этой книге. Но после его смерти, когда на фоне усиления Польши, Венгрии, Литвы произошла ещё и аннексия генуэзцами портов Южного Крыма вкупе с блокадой Азовского моря и объявлением Римом крестового похода против Золотой Орды, – её правительству пришлось в 1344–1345 гг. пересмотреть свою позицию – уже при Джанибеке – в обратном направлении. На более мягкую, что особенно ярко проявилось в эпизоде с выдачей литовских послов (!) Москве. Можно возразить: татары делали набеги на Русь, в том числе на Северо-Восточную и даже на окраины Новгородской. Но все татарские отряды к северу от Рязани были небольшие (в сотни человек) наёмные отряды, которые князья использовали для междоусобиц или демонстрации силы. Сами ордынцы туда, в глубь лесов, не лезли (более крупные походы, повторим, были связаны с внешними силами и Новгородом; и тоже проходили по русской инициативе, кроме тверского похода 1328 г.). Иное дело юг: Рязань – Курск – Переяславль – Киев. Здесь хоть и была согласованная буферная зона, но после разгрома мятежных отрядов Ногая начался период «махновщины». И баскаки здесь были в некоторых местах, напомним, до 1330-х годов, кабаля местных жителей, бежавших в Смоленск и Суздаль. Т. о. Суздаль (Владимир) – по факту – был под весьма мягким и слабым вассалитетом. Его войска не участвовали в войнах с Ильханами и Чагатаями, чего очень хотели в Орде; там были русские наемники или рекруты, жившие на территории Орды (Елец, Донец). Но военная взаимопомощь была, и нам здесь и сейчас довольно интересно её проанализировать. Так, Орда помогла в Прибалтике в 1270 г. князю Ярославу, когда война там длилась уже несколько лет и произошли крупнейшие для Руси Псковское (1269) и Раковорское (1268) сражения. И Ярослав привёл отряд татар. Отряд небольшой, но этим Орда показала готовность ввязаться в войну. Русь помогла через 7 лет, при штурме на Северном Кавказе мятежного горного города Дедякова (Дедэкэу) в 1277 году, связанного с Ильханами в Иране. Заметим, что оба случая взаимопомощи СВЯЗАНЫ С ОПАСНОСТЬЮ НА ВОЛЖСКОМ ТОРГОВОМ ПУТИ. Так, хорошо укреплённый горный Дедяков, опасный близостью к Ирану и отсутствием у татар времени на долгую осаду, являлся удобной целью для русских латников, натасканных к этому времени на штурмах замков в Прибалтике. А несколько совместных походов на Литву имели общий интерес. Мы видим, что Орда и Суздаль (Владимир) были прежде всего торговыми партнёрами; вассалитет мягким и довольно слабым, а в целом Северная Русь (Новгород, Смоленск, Владимир) была под весьма лёгкой и необременительной зависимостью (причём частичной, т. к. Новгород и Смоленск были независимы). Повторим интересный факт: Украина не считает себя полностью бывшей под игом, т. к. их богатые Галицкое, Волынское и Туровское княжества не зависели от ханских ярлыков. И, наконец, могут вспомнить, что в Орде убивали наших князей. Да, было: рязанских, курских и других лесостепных пограничных князей в Орде считали более зависимыми князьями второго сорта до правления Симеона Гордого. Но вот история с гибелью 4 тверских князей при хане Узбеке – совсем другое дело. Это следствие смертельной схватки двух определившихся главных претендентов на русский престол. Абсолютно дикая по тем временам выходка с невыдачей тверитянами тела умершей в их плену жены Юрия Московского и сестры хана Узбека – да на фоне провальных походов тверитян и татар на Новгород – просто отправила тверских князей в небытие. А жестокое сожжение наглого и глупого посла Шевкала (тоже родственника Узбека, его двоюродного брата) со всем его отрядом довершило процесс. В эти годы, при хане Узбеке, князья Владимиро-Суздальских земель испытали значительное усиление зависимости. Но как только Русь определилась с московскими князьями, которых предпочли и Новгород, и Митрополия, князья эти начиная с Симеона Ивановича Гордого, старшего сына Калиты, снова стали партнёрами, а вассалитет снова ослаб. И ещё один интересный и важный момент. Вспомним: в 1269–1970 гг. разгорелся очередной конфликт между Новгородом и ливонскими немцами. Новгородцы послали послов во Владимир за помощью: «Князь велики Ярославъ Ярославичь посла къ Володимерю собирати воинства хотя идти на Немцы и събрася сила многа и великий баскакъ Володимерьский Иаргаманъ и зять его Айдаръ со. И то слышавше Немцы Татары приидоша устрашишася и вострепетавшее прислаша съ великимъ челобитьемъ и со многими дары послы своя и добиша челомъ на всей воли его и всехъ издариша и великаго баскака и всех князей Татарскихъ и Татаръ ЗЕЛО БО БОЯХУСЯ И ИМЕНИ ТАТАРСКОГО. И тако всю волю сътворивше великого князя Ярослава Яраославича». Никоновская летопись, 1270 г.