После очередного вечернего выступления Мари как обычно взгромоздилась на нары. Иссур уже крепко спал, слегка посапывая. Устраиваясь, девочка откинула край одеяла на своей стороне постели и обнаружила под ним твердый ржаной ломтик.
– Вот дурак, ослабнет же без ужина, – пронеслось у Мари в голове. Она еще немного повертела в пальцах кусочек темного хлеба, слегка надкусила и, основательно прожевав во рту маленький размокший мякиш, засунула оставшийся ломоть в глубокий карман рубашки друга.
– Будет ему завтра к кофе добавка.
Девочка сверлила взглядом голый затылок лежащего рядом Иссура и отчаянно пыталась злиться на него, сурово хмуриться и обиженно дуть губы, но они непослушно расплывались в широкой и глупой улыбке.
Глава VI
А дни все шли и шли. Ползли, будто толстые зеленые гусеницы по листу. Еды с каждым днем становилось все меньше, а работы – все больше. Друзей стали посылать на сами фундаменты и заставляли строить бараки вместе с мужчинами-рабочими. Твердые мозоли на ладонях теперь обильно кровоточили. Дети слизывали капли с кожи языком и вытирали их рукавами, которые со временем приобрели красно-бурый оттенок.
– Мы с тобой на мясников смахиваем. Не хватает топора и пилы, – шутила Мари. А Иссур корчил забавные гримасы, изображая яростного скотобойца. Однако кроме открытых ран, девочку на новом рабочем месте еще тревожило внимание одного из военных, следящих за порядком. Он стоял в десятке метров от фундамента, положив правую руку на заткнутый за пояс пистолет, и не сводил с Мари своего взгляда. Военный смотрел на нее не злобно, не радостно и не грустно. Он будто пожирал ее глазами. Девочку это смущало и одновременно пугало. Каждый раз, когда они встречались взглядами, Мари растерянно закусывала губу и опускала голову.
– Что ему от меня нужно? Вокруг полно рабочих, почему он не смотрит на них? – задумывалась она в такие моменты. И хоть эта напряженная атмосфера между ней и таинственным военным больше всего волновала Мари в новой «должности» на работе, девочка решила пока не раскрывать свою тайну Иссуру. Ей казалось, что она не должна этого делать. Тема была слишком интимной и волнующей. Волнующей настолько, что порой Мари сама себе удивлялась. Конечно, то, что военный выглядел вполне молодо, а черты его бледного чистокровно-арийского лица были правильными и даже вполне миловидными, добавляло некой остроты в их переглядывания, но, чтобы настолько…
Однажды вечером Мари задержалась на работе. Она хотела наверстать упущенное за ее затянувшийся дневной перерыв из-за больных рук. Девочка складывала кирпичи из тачки в кучу, причем решила сделать все как можно более аккуратно и возвести в конечном счете что-то вроде пирамиды.
– Вот мужчины удивятся, когда обнаружат это утром, – хихикала Мари.
Вдруг она почувствовала кое-что спиной. Девочка не услышала ни шагов, ни шороха, ни единого звука. Кто-то стоял сзади. Может, это просто Иссур вернулся? Но почему так страшно оборачиваться?
«Кто-то» схватил Мари за плечи и развернул к себе. Им оказался тот самый военный. Он смотрел на Мари в упор, в полутьме его глаза отсвечивали синим. Девочка вся съежилась, готовясь к чему угодно: к удару, к ругательствам, к наказанию. Но мужчина мгновенно разрушил все ее ожидания, чуть наклонившись и накрыв губы Мари своими. Мощные руки крепко сжали худое тело, пальцы левой больно впились в бедро девочки, а правой грубо обхватили шею, перекрыв доступ к воздуху. Мари охнула и закашлялась. Военный слегка ослабил хватку.
– Вы… Что Вам нужно от меня? Я… в чем-то провинилась? – просипела девочка, ошарашенно разглядывая безумца. Тот впервые улыбнулся и отвел взгляд в сторону, будто что-то вспоминая.
– Нет, но… Я давно наблюдаю за тобой… Знаешь, когда слишком долго находишься на службе, начинаешь скучать по обыденной жизни. По встречам с друзьями, по выпивке, по женщинам… – военный вновь взглянул на Мари, чуть прищурившись. – И порой так хочется…
Девочка не успела спросить, чего же ему хочется, так как сразу получила ответ. Военный властно целовал свою жертву и прохаживался руками по юному телу, так нагло, так рьяно, так собственнически. Мари ахнула, когда мужчина залез холодными ладонями под рубашку.
– Вы… Меня… – выдохнула она, пытаясь отстраниться от чужих губ.
– Сейчас ты станешь моей, деточка, – шептал военный, оглаживая худые ребра.
– Но… это же незаконно!
– Я здесь закон.
Мари поняла – этого не избежать. В голове пронеслось отчаянное «беги!», но куда бежать, когда тебя со всех сторон сжимают будто тисками. И людей поблизости нет, все ушли на ужин. Нет даже Иссура. Военный принялся задирать наверх ее рубашку. И тут девочка вспомнила фразу из старой-старой библиотечной книги, которую даже выписала в отдельный блокнот: