Император Николай I хотел думать, что королева Виктория, по крайней мере, уважала Его и сочувствовала Его воззрениям. Из сочинений Мартина (Th. Martin), пользовавшегося письмами и дневником королевы, становится, однако, очевидным, что супруг её, принц Альберт, был одним из самых деятельных противников России. Он же, как известно, руководил королевой, очень усердно корреспондировал со всеми европейскими дворами и, наконец, ему приписывается мысль об избрании Крыма местом высадки союзных войск. Принц Альберт понимал, что Россию нельзя завоевать, но надеялся, что от неё могут отпасть западные области. В этом отношении он, в известной мере, сходился с Наполеоном, который обдумывал план поднятия народного восстания на Кавказе, в Финляндии и в Польше.
Свое вмешательство в русско-турецкие дела Англия прикрывала звонкими заявлениями о необходимости сохранения целости и неприкосновенности Турции для успехов цивилизации и общего благосостояния Европы! Эти заявления исполнены были такой лжи, что некоторые честные англичане тогда же усмотрели необходимость их разоблачения. «Наша любовь к просвещению в то время, когда подчиняем греков и христиан туркам, постыдна, — говорил Брайт, — и жертвы, приносимые нами во имя свободы, в то время как мы исполняем приказания императора французов, уничтожавшего свободную конституцию и рассеявшего военной силой национальное собрание, — суть лицемерие».
Истинную причину особенной заботливости англичан о неприкосновенности Турции легко понять. Англия ревнива на море. В данном случае ее тревожили морская сила России, её торговля и естественное стремление войти в ближайшие сношения с Малой Азией. Кроме того, Англия не хотела допустить, чтобы русские стали хозяевами Черного моря и не превратили его в «un lac russe» Война для Англии сводилась, таким образом, как всегда, к вопросу о торговом балансе, о новых рынках. Но прежде всего, она направлена была теперь против возможного расцвета русского флота. Русский флот давно уже являлся бельмом на глазу Джона Буля.
После Восточной войны английские дипломаты пытались убедить свет, что Великобритания была вовлечена в борьбу помимо её желания. По поводу одного подобного уверения, граф П. Д. Киселев напомнил англичанину о речи лорда Кларендона, произнесенной в палате общин 24-го февраля 1854 г. «Война против Царя не приведет ни к чему, если оставят в целости когти Его; Он будет делать ими захваты и впредь. Надо заставить Его возместить с избытком и 100.000,000, и потоки крови, которыми пожертвует Европа в борьбе с Ним; заплатить же все это Он должен не деньгами, а возвратом всех захваченных территорий, захватов, угрожающих спокойствию соседних держав. Европа до тех пор не будет покойна, пока притязания петербургского кабинета в Австрии, Пруссии, Швеции, Дании и Турции не будут устранены; без этого, во всех этих государствах никакая либеральная политика невозможна. Поэтому необходимо, раз навсегда, собрать все силы и без всяких дурных помыслов, без всяких честолюбивых видов, отбросить русское государство в пределы, которые ему предназначены природой и историей».
Точка зрения графа Киселева в данном случае вполне совпадала с воззрением нашего правительства, признававшего, что «Англия есть и остается нашим действительным и непреклонным врагом».