Провожали русских воинов и встречали повсюду с должным вниманием и радушием: устраивались обеды, говорились речи, а нижних чинов угощали водкой, пивом, булками, сигарами и пр. («А эти нижние чины, находясь на берегу Балтийского моря, ожидали «себе ежедневно неприятеля, чтобы с ним побиться на острые штыки и на горячие пули и ядра».
Когда в Выборг вступили Гродненские гусары, шедшие в Финляндию сохранить то, что завоевали их деды, гусар встретила депутация от города. Фридрихсгам дал в честь их блестящий бал, на который съехались даже из окрестностей. В Ловизе они разговлялись у одного русского купца. 1-я Гренадерская дивизия, под начальством ген.-м. Гильденштуббе, прибыла в Гельсингфорс уже в начале апреля 1854 г. За ними явились казаки и другие воинские части. Все были радушно встречены представителями Гельсингфорса и угощались на счет города. «Но к счастью, — прибавляет откровенно Авг. Шауман, — не все вновь прибывшие части остались в Гельсингфорсе». Значительная часть их проследовала далее и была расположена в окрестных городах и деревнях; однако, не мало их осталось на постое среди обывателей главного города Финляндии. Гостиницы были, конечно, переполнены; пробки шампанского щелкали ранней и поздней порой, звенели шпоры, гремели сабли и блестящие рубли перекатывались по выручке.
Вообще между финляндцами и русскими существовали простые и естественные отношения. Вместе они делили тогда и горе, и радость. В воспоминаниях В. Д. Кренке находим описание одного эпизода, который, в данном случае, может служить некоторой иллюстрацией к нашим словам. Когда последовало Высочайшее разрешение наименовать батарею на Турки-Саари «Николаевской», т. е. именем Великого Князя Николая Николаевича, то В. Кренке задумал устроить (27-го июня 1855 г.) на этом острове маленькое празднество. Пригласительные билеты, кроме военного начальства, разослали почетным жителям гор. Выборга, а также некоторым помещикам, купцам и фабрикантам. Из Выборга гостей доставили на остров на двух пароходах «Выборг» и «Тосна». Остров убрали, как могли, флагами и растительностью; взяли с собой и музыку. На пароходах едва ли не преобладали дамы. После молебна сели за обед. Кому не хватило стульев, те воспользовались барабанами и ранцами. Все были в отличнейшем настроении духа. В первый раз встретившиеся и не знавшие поименно друг друга, казались старыми знакомыми. Вдруг подул ветер, налетела грозовая туча и разразилась ливнем. Но и эта гроза не испортила общего хорошего настроения. После обеда все прокатились на лодках к передовому укреплению Равансаари. С согласия военного губернатора, генерала Теслева, ударили тревогу и произведен был к общему удовольствию маленький маневр. А в заключение на гранитной площадке Николаевского острова устроили веселые танцы. Оживление было общее. 30-го августа того же года, стараниями преимущественно офицеров 1-й дружины государственного ополчения, в Выборге был устроен бал по подписке; жители города также приняли в нем участие. Вообще, насколько возможно судить по воспоминаниям современников, общение гг. офицеров с местными обывателями г. Выборга было довольно частое и вполне нормальное.
31-го мая (н. с.) 1856 г., по случаю заключения мира, некоторые жители г. Борго и его окрестностей устроили завтрак, на который были приглашены офицеры расположенных там русских войск. Это, конечно, также свидетельствует, что обыватели остались довольны их поведением. В те времена, — прибавляет биограф Рунеберга, — не замечалось еще в среде русских (офицеров) той вражды, которая более или менее проявилась после того, как национальная партия в России начала свои нападки (?) на права и привилегии Финляндии.