После падения Хартума и отступления британской армии Махди стал полновластным хозяином Судана. Теперь он мог исполнять малейшие свои желания; следуя примеру основателя ислама, он стал позволять себе то, что человеку Запада покажется чрезмерным излишеством. Махди устроил себе большой гарем и заточил там самых прекрасных пленниц. Подданные копировали поведение своего властелина. Присутствие женщин делало воинов более тщеславными, и очень скоро покрытый заплатами халат, символ святой нищеты восставших, превратился в роскошную джиббу завоевателей. Хартум был расположен среди болот и топей, и его нездоровый климат более не прельщал стремившихся к роскоши арабов. На западном берегу Белого Нила Махди [162] начал строительство новой столицы, которая, по названию египетского укрепления, располагавшегося на этом месте, стала именоваться Омдурман[23]. В первую очередь он приказал своим подданным построить мечеть, чтобы молиться в ней, арсенал, чтобы хранить в нем оружие, и дом, в котором он сам будет жить.
В середине июня, чуть меньше чем через пять месяцев после победоносного завершения военных кампаний, Махди заболел. Несколько дней он не появлялся в мечети. Люди были встревожены. Но их успокоили, напомнив пророчество о том, что освободитель не исчезнет до тех пор, пока не завоюет весь мир. Состояние Мухаммеда, однако, ухудшалось. Те, кто мог его посещать, не сомневались, что Махди заболел тифом. Халифа Абдулла ни на минуту не отходил от ложа больного. На шестой день жители города и солдаты узнали, насколько серьезно болен их правитель. По всей стране совершались молебны о его скорейшем выздоровлении. На седьмой день стало очевидно, что он умирает. Все, кто был близок ему, собрались в маленькой комнате. Несколько часов Махди лежал без сознания или бредил, но когда конец был уже близок, он пришел в себя и, гигантским усилием воли собрав последние силы, объявил, что его верный последователь и друг, халифа Абдулла, станет его преемником. Мухаммед призвал остальных повиноваться ему. «Он от меня, и я от него; так, как вы подчинялись мне, так подчиняйтесь и ему. Да будет Господь милосерден к вам!»[24]. Махди испустил последний вздох.
Горе и смятение охватили сердца жителей города. Несмотря на то, что закон строго запрещал любые публичные выражения скорби, «звуки рыданий доносились почти из каждого дома». Люди, в одно мгновение лишившиеся своего признанного правителя и духовного наставника, были потрясены и напуганы. Только жены Махди, если верить Слатину, «в тайне радовались смерти своего мужа и хозяина». Но, поскольку теперь они были обречены вечно хранить верность усопшему господину, причина их радости настолько же неясна, насколько странен и способ ее выражения. Тело Махди, завернутое в лен, было с благоговением [163] предано земле. Его похоронили в глубокой могиле, вырытой в полу комнаты, где он скончался. Тело Махди покоилось там до взятия Омдурмана британскими войсками в 1898 г., когда по приказу Китчинера склеп был вскрыт, а останки Мухаммеда Ахмада эксгумированы.
Последним изъявлением воли Махди назначил Абдуллу свои преемником. Халифа решил, что этот выбор должен быть подтвержден всем народом. Он поспешил к кафедре, стоявшей в центре мечети, и голосом, дрожащим от воодушевления и переполнявших его чувств, обратился к собравшейся там огромной толпе. Ораторское искусство Абдуллы, его репутация храброго воина, последняя воля Махди — все это заворожило слушателей, и тысячи людей принесли ему клятву верности.
Египтяне были изгнаны из всех провинций, и теперь там были назначены новые военные губернаторы, которые управляли вверенными им частями страны и собирали налоги — последнее особенно волновало Махди. Его смерть послужила сигналом к различным восстаниям и волнениям — на военной, политической или религиозной почве. Гарнизоны поднимали мятежи, эмиры составляли заговоры, пророки читали свои проповеди. И не только внутренние противоречия угрожали безопасности страны. Становилась все более явной угроза Абиссинии с востока. На севере суданцы вели военные действия против египтян, в районе Суакина — против англичан. От Массовы наступали итальянцы. На юге упорно продолжал оказывать сопротивление Эмин-паша. Но халифа смог справиться со всеми своими противниками, и то, что стал представлять собой Судан с 1885 г. по 1898 г., было заслугой этого сильного и талантливого правителя, справившегося со всеми неудачами и давшего решительный отпор всем врагам.