Когда возбуждение улеглось, мы включили радио, чтобы приказать нашим самолетам вернуться, и приняли их все, кроме одного, который в наступившей темноте не мог найти авианосец и пропал без вести. Наши радиолокационные установки следили за самолетами противника и установили, что на расстоянии 30 миль к востоку они описали круги и один за другим исчезли с экрана. Это указывало на то, что они производили посадку на свой авианосец, находившийся всего в 30 милях от наших кораблей. Мы сообщили об этом Флетчеру, но он был склонен не верить этому.
После войны мы получили подтверждение, что японские авианосцы в ту ночь находились очень близко от нас. Это был прекрасный случай для проведения ночной торпедной атаки нашими эскадренными миноносцами или торпедоносной эскадрильей “Lexington”, которая была обучена посадкам в ночное время. Но вместо этого Флетчер решил идти на юг, чтобы избежать случайного соприкосновения с противником в темное время суток. Японцы пошли на север, а наше решение весьма неудачно привело нас на следующее утро в район ясной погоды с неограниченным потолком и видимостью. Таким образом, мы оказались в невыгодном положении по сравнению с противником, который остался под прикрытием фронта погоды, скрывавшего нас накануне.
“Lexington” должен был производить разведку. На рассвете мы выслали самолеты для проведения поиска во всех направлениях. Не исключалась возможность, что японцы направились на юг и в течение ночи прошли мимо нас. Наши самолеты производили поиск на 360° в радиусе 150 миль на юге и 300 миль на севере. Все напряженно ждали решающего боя, который, как мы были уверены, должен был произойти в этот день.
В 8.22 поступило долгожданное сообщение об установлении соприкосновения с противником. Лейтенант Смит из 2-й разведывательной эскадрильи заметил японское соединение в 190 милях к северо-востоку от нас. Это была волнующая новость – первый случай обнаружения больших японских авианосцев нашими самолетами – как авианосными, так и берегового базирования. Кроме “Секаку” и “Дзуйкаку”, в состав японского соединения входили три тяжелых крейсера и много эскадренных миноносцев.
Через две минуты после получения этого донесения мы перехватили радиопередачу с японского самолета, из которой поняли, что он сообщает наши координаты. Итак, предстояла первая в истории дуэль авианосцев. Находясь на мостике “Lexington”, я сказал, что при данном расстоянии мы будем, вероятно, атакованы в 11.00 и, возможно, авианосцы обеих сторон будут потоплены в результате одновременных атак авиагрупп противника. Мы приготовились сражаться до конца.
В районе противника властвовал типичный тропический фронт погоды – с ним мы ознакомились накануне: погода была летная, но с частыми дождевыми шквалами, которые давали хорошее укрытие кораблям, пытавшимся избежать воздушной атаки. Командир 2-й разведывательной эскадрильи лейтенант-коммандер Диксон после перехвата сообщения об обнаружении японским самолетом наших авианосцев направился к месту обнаружения противника, чтобы помочь следить за его продвижением. Он пробыл в непосредственной близости от японцев более двух часов, укрываясь за облаками, чтобы уклониться от японских истребителей, которые пытались сбить его, и передавал нам превосходную информацию, пока недостаток горючего не заставил его вернуться.
Оба наших авианосца быстро выпустили свои ударные группы, причем на этот раз впереди должна была идти группа “Yorktown”, а не “Lexington”, как было накануне. Группа “Yorktown” состояла из 24 пикирующих бомбардировщиков, 9 торпедоносцев и 6 истребителей; “Lexington” выслал 22 пикирующих бомбардировщика, 12 торпедоносцев и 9 истребителей. Всего в составе двух групп было 82 самолета.
К тому времени, когда самолеты поднялись в воздух, расстояние между авианосцами сократилось до 165 миль, но было пока слишком велико, чтобы торпедоносцы могли покрыть его в оба конца. Мы предполагали еще несколько сократить обратный перелет, идя в направлении самолетов, пока они будут в воздухе. Не зависевшие от нас обстоятельства лишили нас возможности сделать это.
На переходе к цели две наши авиагруппы потеряли одна другую. Держаться вместе при существовавших в то время погодных условиях было невозможно. Пикирующие бомбардировщики, чтобы выйти на позиции для атаки, поднялись на высоту 17 000 фут. Торпедоносцы должны были делать заходы на малой высоте, во всяком случае они не могли набрать большую высоту со своим тяжелым грузом. Кроме того, пикирующие бомбардировщики всех групп отделились от остальных самолетов. Три истребителя сопровождения также сбились с пути из-за плохой видимости. Таким образом, когда группа “Lexington” под командованием коммандера Олта обнаружила наконец противника, она состояла всего из 4 пикирующих бомбардировщиков, 12 торпедоносцев и 6 истребителей.
Ударная группа “Yorktown” первой заметила японские корабли в 10.32 и ждала, чтобы обладавшие меньшей скоростью торпедоносцы вышли на позицию. Два авианосца противника, сообщили они, теперь разошлись на расстояние 6-8 миль, причем одна группа кораблей шла по направлению к дождевому шквалу, а другая повернула навстречу восточному ветру и выпускала самолеты. Группа самолетов “Yorktown” в 10.58 произвела координированную атаку последнего авианосца.
Японские истребители атаковали американские бомбардировщики, когда те пикировали на цели. Кроме того, нашим летчикам очень мешало запотевание бомбовых прицелов и козырьков. Тем не менее они были убеждены, что добились шести верных попаданий, от которых на борту авианосца начались пожары. Торпедоносцы без всяких помех сбросили торпеды и по возвращении сообщили о трех несомненных попаданиях. Экипажи двух эскадрилий бомбардировщиков сообщили, что в бою с истребителями противника они сбили 11 истребителей “Zero”, а летчики истребителей прикрытия этих эскадрилий утверждали, что ими сбиты три истребителя “Zero”, один самолет-разведчик и один торпедоносец. Собравшись после боя в пункте сбора за облаками, все самолеты “Yorktown” благополучно вернулись на свой авианосец.
Когда группа “Lexington” без эскадрильи пикирующих бомбардировщиков прибыла на то место, где она рассчитывала найти противника, ничего, кроме дождевых шквалов, там не было. Олт дал приказание эскадрилье торпедоносцев “летать по квадрату”, а сам пошел с четырьмя пикирующими бомбардировщиками своего звена на поиски японских авианосцев. Он обнаружил один из них на расстоянии 20 миль, частично скрытым шквалом дождя. Не имея возможности связаться с остальными пикирующими бомбардировщиками по радио, Олт приказал торпедоносцам и своим четырем пикирующим бомбардировщикам произвести координированную атаку. Истребители “Zero” завязали ожесточенный бой с шестью нашими истребителями, сопровождавшими группу торпедоносцев.
Бомбардировщики с ревом вошли в пике и, спустившись на высоту 2500 фут., сбросили бомбы, а торпедоносцы в это время подходили к цели почти над самой водой. Летчики впоследствии сообщили о попаданиях двух 1000-фунтовых бомб и пяти торпед. Наши истребители вели ожесточенные бои с истребителями противника, в результате которых два наших самолета не вернулись на свой авианосец. Из-за плохой видимости нельзя было установить, сколько сбито самолетов противника.
Только один из четырех бомбардировщиков вернулся на авианосец. Выходя из пике, они не могли найти друг друга в дожде и тумане. Один из пикирующих бомбардировщиков встретил наш истребитель, и они вместе вернулись на корабль. Коммандер Олт поддерживал связь с “Lexington” по радио и сообщил, что он сам и его радист ранены. Не будучи в состоянии после боя определить свое место, он просил навести его на авианосец. Но, несмотря на все усилия различить его самолет среди дюжины других, изображенных на экране радиолокационной установки, попытки помочь ему найти обратный путь были безуспешными. В своей последней радиограмме Олт сказал, что он садится на воду. “Помните, что мы добились попадания 1000-фунтовой бомбы в авианосец, – сказал он, – и еще один самолет тоже”.
43
На свои авианосцы удалось вернуться только 4 японским самолетам из 27, принимавших участке в поиске соединения Флетчера 7 мая.