— Военное положение вводится не только во время войны, но и в случаях появления незаконных вооруженных формирований, угрозы терактов, захвата органов власти и местного самоуправления — все это происходило в Крыму. Руководство не взяло на себя ответственность за бездействие, а теперь нас могут объявить предателями. Я защищал свою воинскую часть как мог — простой палкой.
С морпехами феодосийского батальона мне удалось поговорить буквально за несколько часов до штурма российским спецназом. После этого они на связь не выходили, а командира батальона Дмитрия Делятицкого, до последнего твердившего, что часть не сдана, увезли в неизвестном направлении.
— Мы хотим достучаться до властей, чтобы они принимали уже какие-то решения и не затягивали, — говорит помощник командира по финансово-экономической работе батальона морской пехоты в Феодосии Александр Лантух. — Останусь ли я в Крыму? Однозначно буду переезжать. Я принимал присягу на верность народу Украины и хочу в дальнейшем проходить службу в украинской армии.
Александр планирует переехать на материк и продолжать занятия боевой подготовкой.
— Супруга и родители мной гордятся, — улыбается он. — Немного скучают, переживают. Но жена прекрасно знает, за кого выходила замуж, и переносит все тяготы и лишения.
— Боится? — спрашиваю.
— А чего бояться? Никто же не стреляет... — сказал морпех. Спустя несколько часов с вертолетов был открыт огонь по военной части. — Я ей говорю, что все будет хорошо.
Офицер батальона Анатолий Мозговой считает, что оставаться работать в Крыму — это предательство.
— Крым — это все-таки кусочек Украины, — говорит он. — Многих, конечно, заставили перейти на сторону России, запугали. Но я не смогу так жить, с этим в душе... В зеркало не смогу смотреть. Что я дочке скажу, жене, друзьям? Что после всех этих событий останусь жить в России? Это как, знаешь, пришли к тебе домой, забрали кусок — как палец оторвали. Это больно.
— Почему не эвакуировали нас вовремя? Может, надеялись на помощь, думали, что не все потеряно и есть шанс все вернуть.
На следующий день после того, как была выведена из строя феодосийская часть, с корабля «Константин Ольшанский» сошел капитан Дмитрий Коваленко и два десятка офицеров. Они спустили украинский флаг и исполнили гимн, после чего их вывезли с Донузлава в неизвестном направлении.
Удалось поговорить с моряком, старшим комендором корабля Артёмом Шуреберко, который оставил «Ольшанский» за день до захвата.
— На «Ольшанском» я прослужил три года — это был мой первый опыт. Он для меня родной, — грустно улыбается Артём, глядя на то, как буксир оттягивает куда-то знаменитый корабль.
— Команда у нас была сплоченная, раздоров не было. Правда, в последние три недели уже немножко ехала крыша. Мелкие ссоры, едва заметные, со временем стали перерастать в глобальные. До драк доходило. Но мы все равно до последнего стояли под флагом Украины.
Примерно десятая часть экипажа — местные, крымчане — выступала за присоединение к России, а украинцы были против. Но руководство команду ни к чему не подбивало.
Капитан до последнего старался, чтобы мы были одним целым, и разрешил сделать выбор — уйти с корабля или остаться.
Я выбрал первое: у меня жена, маленький ребенок, да и не смог бы я ничего сделать, начнись стрельба.
У нашего корабля мощностей нет против спецназа, у россиян подготовка гораздо лучше. Один мой выстрел — их два. Я бы погиб сразу же.
У моряка осталась обида на Минобороны: за все это время он видел только информацию о героическом «Гетьмане Сагайдачном», которому удалось отбить российские тральщики, и о прапорщике, которого застрелили в Симферополе. «Ощущение, как будто от тебя отказались», — говорит он.
Его супруга, крымчанка, агитировала Артёма перейти на службу России, но он смог переубедить ее переехать с полуострова на материк.
По словам моряка, решение покинуть корабль без боя было правильным.
— Мы до последнего ждали приказа от Киева, но его все не было. Сколько бы смог протянуть экипаж? Мы же не на суше, продовольствие рано или поздно закончилось бы. Сидели, как в консервной банке.
Вскоре после захвата «Ольшанского» произошел штурм «Черкасс». Как и в случае с другими украинскими кораблями, на тральщик забрался спецназ и вывел экипаж. Теперь все корабли будут служить России. Какая судьба ожидает украинских военных, остающихся на полуострове, до сих пор неясно. Как их примет Украина? Их ли вина в том, что в Крыму теперь нечего защищать?
Екатерина Сергацкова, «Украинская правда»