— Вы, надеюсь, понимаете, что нам нужно проверить ваши сведения? — спросил сержант.
— Да, конечно, — охотно согласился его собеседник.
Чувствовалось, что на душе у него полегчало, и Уинстон сразу же подумал — почему.
К тому моменту у сержанта накопилось много вопросов, и ему требовалось время, чтобы все серьезно осмыслить.
— Я позвоню позже, — коротко бросил Уинстон и отключил связь.
По выходе из микроавтобуса он увидел, что к нему бежит Фатальный Валлиец и выражение его лица не предвещает ничего хорошего.
— Боюсь, хлопот нам прибавится, босс, — сказал солдат, указывая в сторону улицы, ведущей к гостинице.
Уинстон проследил за указующим перстом и увидел за участком, очищенным от публики, и полицейским заграждением надвигающуюся толпу людей. Мелкие и крупные группы сейчас слились воедино и образовали плотную стену, неумолимо приближавшуюся к тонкой оранжевой полоске, протянутой полицией поперек улицы. Лента из пластика не могла послужить препятствием, и Уинстон также понимал, что толпу не остановит и редкая шеренга полицейских. Что меньше всего успокаивало, так это тот факт, что и ему с его людьми не удастся противостоять натиску толпы.
Внезапно Уинстон понял с абсолютной убежденностью в своей правоте, почему террорист в гостинице так резко изменился и обрел уверенность в себе и почему на них надвигалась сейчас толпа. Его буквально стошнило от сознания хладнокровного цинизма человека, разработавшего столь жуткий сценарий. «Второй холокост» бросал против них лучшее пушечное мясо, заранее рассчитав, что они не смогут сопротивляться. Они использовали доверившуюся им молодежь в жесткой и безжалостной игре, полагаясь на то, что им на руку сыграет благородство, присущее той самой системе, которую они намеревались разрушить.
Уинстон взглянул на автомат МР5К, который держал в руке. С равным успехом он мог бы вооружиться и пукалкой, так как пользы в обоих случаях никакой. Поскольку он был в Лондоне, а не на площади Тяньанминь в Пекине. Ни при каких обстоятельствах ни одна ветвь власти не отдаст приказ открыть огонь по толпе безоружных людей, какую бы угрозу она ни представляла. У полиции, как и САС, не было иного выбора, как отступить либо позволить толпе втоптать их в асфальт и пройти к гостинице, чтобы ворваться внутрь и вызволить своих коллег.
И это было все, что могли сделать он и его товарищи, понял сержант, скрипя зубами от бессилия. Неожиданно раздался сигнал радиотелефона, торчавшего за поясом. Он выхватил аппарат и включил кнопку приема. В ухо ему ударил неимоверный грохот под аккомпанемент электрических разрядов. Ему понадобилась доля секунды, чтобы опознать шум двигателя и ротора вертолета. С трудом он мог разобрать знакомый голос.
— Уинстон? Это капитан Блейк. Мы будем на земле через минуту. У гостиницы, к счастью, плоская крыша. Согласно начальному плану мы спустимся по шахтам лифтов, если у тебя нет лучших предложений.
Уинстон оглянулся на улицу и увидел, что первые ряды хулиганов прорвались через линию ограждений и уже вступили в жаркую рукопашную схватку с полицейскими. Вторая, еще более мощная волна нападающих пока воздерживалась от вмешательства, находясь в готовности броситься вслед за первой и взять приступом гостиницу, не ожидая сопротивления. На это у них уйдет пара минут, не больше, по оценке Уинстона, и времени у него оставалось в обрез.
Он вернулся к Бучу Блейку и коротко сообщил:
— Вам придется подождать. У нас здесь возникли проблемы.
Теперь он уже мог слышать гул роторов вертолета без помощи радиотелефона. Сержант поднял голову и рассмотрел в ночном небе шестиместную «Аугусту», заходившую на посадку между двумя высокими зданиями учреждений на расстоянии около полумили от гостиницы.
Буч негромко выругался, когда впервые увидел район перед гостиницей и надвигавшуюся на здание толпу.
— А, черт, теперь я понимаю, о чем идет речь.
— Одну минуту, — остановил его Уинстон, быстро прикинув, что еще можно предпринять. — У меня есть идея. Вы сможете высадить на крыше двух или трех солдат и сразу же подняться в воздух?
— Без проблем. А что потом? — немедленно поступил утвердительный ответ.
Следуя доброй традиции САС, капитан Блейк был полностью готов выполнять приказы младшего по званию, если тот находился на месте и был способен принимать решения на основе полной информации. Такая традиция возникла в результате уникальной гибкости САС и его умения приспосабливаться к меняющейся обстановке, и этим отличался 22-й полк.
— Надеюсь, у вас найдутся шумовые гранаты и слезоточивый газ? — спросил Уинстон, имея в виду боеприпасы, состоявшие на вооружении сил по борьбе с угрозой государственному строю.
Ничего больше сержанту говорить не пришлось.
— Я уже все понял, — прервал его Буч. — Закрой глаза и заткни уши. Я вынужден доставить некоторые неудобства нашим приятелям на земле.
Уинстон пронаблюдал за тем, как вертолет снизился над крышей гостиницы и скрылся из виду. Через несколько секунд он вновь взмыл в воздух и пошел над улицей по направлению к главным силам бунтовщиков.
Сам сержант не стал терять и минуты.
— О'кей, отойдите от двери, — приказал двум Твидли, Трематону и Бреннону. — Пора кончать.
Затем повернулся к Фатальному Валлийцу и скомандовал:
— Так, а ты бери с собой Майлза и перекройте выход со стороны пожарной лестницы.
— А как у них там, босс? — поинтересовался Твидлидам, пока все занимали указанные им позиции.
— Похоже, что к нам пришел Дед Мороз, — пробормотал Уинстон со злой усмешкой. — Мы сейчас сбросим на головы наших приятелей несколько подарочков через дымоход.
Красавчик затесался в самую гущу второй волны почти возле порванных оранжевых лент, протянутых полицией. Не осталось ни одного полицейского, сумевшего выстоять на ногах, и улица была завалена изуродованными и окровавленными телами. Тогда он решил, что настала пора перейти на свою сторону баррикады, хотя он слабо представлял себе, что может сделать, чтобы выправить положение.
Разбушевавшаяся толпа была страшным зрелищем даже для солдата САС, на своей шкуре испытавшего опасность и ужасы смертельных схваток. В его ушах все еще звучали дикие крики и ропот толпы, звон стекла, когда бунтовщики разбивали витрины магазинов и крушили стоявшие у тротуара автомобили. Похоже было на то, как если бы он оказался в военной зоне, с той лишь разницей, что общее безумство того и гляди могло засосать и его. У толпы, казалось, была своя особая жизнь, своя демоническая первобытная сила, которую постоянно подпитывали отдельные люди, составлявшие эту толпу. Это была массовая истерия, болезнь, способная поразить любого человека и заставить его утратить разум.
Черил и Джонни стояли в нескольких ярдах впереди. Остальную часть их компании поглотила толпа. Красавчик протолкался к знакомым через плотную людскую массу, раздумывая над тем, что делать дальше.
Резкий удар носком башмака под сгиб ноги превратил Джонни в пробитый воздушный шарик. Незаметно Красавчик добавил ему ребром ладони по тыльной стороне шеи, и парень свалился на землю, потеряв сознание.
Это событие не прошло незамеченным, хотя Черил могла что-то увидеть лишь краем глаза. Глядя на бездыханное тело Джонни, она развернулась с требованием:
— Какого хрена! Что случилось?
Обсуждать ничего не пришлось. Да и ничего нельзя было сделать. Под натиском напиравшей сзади толпы они были вынуждены двигаться вперед. Красавчик молча переступил через тело Джонни, убежденный, что тот сможет прийти в себя не раньше, чем через час. Если его не затопчут до смерти к тому моменту, когда толпа рассеется, тогда ему придется отвечать на вполне определенные вопросы. А сейчас солдату нужно было выбраться из толпы и добраться до места, где он мог бы принести пользу. Подумать об этом было легче, чем сделать. В этот момент он услышал позади треск стрельбы, который не мог спутать ни с чем.