Позади отделения пулеметчиков на некотором отдалении шествовало командование взвода: лейтенант Никель, обер-фельдфебель Хильски и фельдфебель Хаусман. Сразу стоит отметить, что за Хильски прочно закрепилась слава «пожирателя» кандидатов в офицеры. Он был великолепным командиром, которого отличала уверенность в себе, энергичность, храбрость, граничащая с безрассудством, и строгость, острая как бритва. Если простой солдат допускал какой-либо промах, то ему приходилось несладко, но горе, когда на его месте оказывался кандидат в офицеры. Хильски разделывался с бедолагой так, что даже собака не стала бы грызть оставшиеся от него кости. Но в одном можно было быть уверенным – больше такой проступок он не совершит никогда.
– Разговорчики в строю! – послышался сзади голос обер-фельдфебеля Хильски. – Кто там болтает, словно прачки? А, да это кандидаты в офицеры! Конечно, кто ж еще? Лучше бы спели весьма приличную песню «Ночь темна»!
Мы с ухмылкой переглянулись. Судя по всему, хорошее настроение передалось и Хильски. Песню моряка, повествующую о темной ночи, мы привезли с собой с курсов кандидатов в офицеры, и нам поручили разучить ее с нашими сослуживцами. Теперь она стала визитной карточкой роты.
– Песню запевай! – раздалась команда спереди, и тяжелые пулеметы были одновременно переложены с правого плеча на левое.
– «Но-очь»… три-четыре! – задал тональность Эдгар Зыха, мечтавший стать актером.
– «Ночь темна, небо покрыла мгла…» – подхватили солдаты в колонне.
Колонна с песней вошла в Виттенау и остановилась на сельской площади. Лейтенант Никель распустил нас по местам расквартирования, и я направился к дому, в котором проживало семейство Штайгер. Несмотря на свою бедность, эти люди буквально по глазам угадывали мои желания и стремились их исполнить. Стоило мне войти в большую комнату, как на столе возникло блюдо с домашними пирогами. Поставив в угол пулемет и стянув с себя гимнастерку, я умылся над тазом и принялся их уплетать.
За шесть недель до описываемых событий 13-я танковая дивизия, в состав которой входил наш 43-й мотоциклетно-стрелковый батальон, находилась еще в Бухаресте. Дивизия помогала маршалу Антонеску[7] в подавлении мятежа «Железной гвардии»[8], после чего ее по железной дороге перебросили в Верхнюю Силезию. Мы проследовали через отроги Карпат, венгерский город Пасто и прибыли в Виттенау.
«Интересно, для чего эти передвижения?» – думали мы тогда, но ответа так и не получили.
Ясно было только одно – готовилось что-то очень серьезное. Но тогда мы воспринимали все происходящее с нами как одно большое приключение.
Под Сандомиром, 21 июня 1941 года
Расположившись в вечерних сумерках возле своих четырехместных палаток, мы затеяли ожесточенный спор. С длинной речью выступил мой водитель мотоцикла Рулл, которого все называли не иначе как Этте.
– Все ваши утверждения – полная чушь, – заявил он. – Поверьте мне, это не что иное, как большие маневры. В противном случае против кого мы должны выступить?
– А ведь Этте прав. У нас все-таки с русскими договор, – поддержал Рулл а старший стрелок Пшибыльский, бывший у меня вторым стрелком и прикрывавший во время езды нашего водителя сзади.
Его говор с головой выдавал в нем выходца из Верхней Силезии.
– Так-то оно так, но если не русские, то тогда кто? – подал голос низкорослый ефрейтор Хеллер.
Мне тоже захотелось высказать свое мнение:
– Насколько можно судить, в последние три дня мы двигались на восток вместе с тремя, а то и четырьмя дивизиями. Даю голову на отсечение, что это не учения.
На некоторое время все замолчали, и я подумал, что будет жалко расставаться со столь гостеприимными жителями Виттенау. Мне вспомнилось, как на марше к нашей роте со всех сторон присоединялись все новые и новые подразделения, объединяясь в гигантскую войсковую колонну.
– Мой родственник из Берлина написал, что в партийном еженедельнике «Рейх» появилась статья Геббельса «Крит – тренировка перед Англией?», – решил я задать тон разговору. – Интересно, что сразу же после выхода весь тираж газеты был конфискован. Похоже, влияние Геббельса заметно снизилось, и в политическом отношении он стал превращаться в карлика!
(Теперь со всей очевидностью можно утверждать, что трюк с тиражом являлся отвлекающим маневром.)
– Нашел чему удивляться, ведь Геббельс, как сейчас принято говорить, действительно является «сморщенным немцем»[9], – заметил Рулл и громко расхохотался.
7
Антонеску Йон Виктор (1882–1946) – румынский государственный и военный деятель. Маршал, премьер-министр и кондукэтор (аналог фюрера или дуче) Румынии в 1940–1944 гг. Расстрелян по приговору Первого румынского народного трибунала.
8
«Железная гвардия» – румынское движение и одноименная ультраправая политическая партия, действовавшая в Румынии с 1927 по 1941 г.
9
«Сморщенный немец» – появившееся в 1926 г. и получившее во время фашистской диктатуры в Германии пренебрежительное разговорное обозначение низкорослого немца, которое нередко применялось по отношению к Геббельсу из-за его косолапости и невысокого роста.