— Это что, уменьшительное имя?
Тут он, словно спохватившись, пробормотал:
— Да нет, это я так.
Тогда я не придал значения его словам. Но у въезда в деревню он предупредил меня: не надо, мол, упоминать имя Мысри; и я понял, нет, здесь что-то не так.
Я еще раз поднялся в канцелярию узнать, есть ли у них точные инструкции применительно к подобным случаям. Долго ли что-нибудь напутать и попасть впросак. Нет, объяснили мне, никаких инструкций на этот счет не имеется и лучше всего расспросить людей, выполнявших уже такие поручения. Одна из сидевших в канцелярии женщин предложила мне взять перо и бумагу и записать за ней все — слово в слово. У меня, стал заверять я ее, прекрасная память и записывать нет нужды.
— Все говорят то же самое, — сказала она, — а потом многое забывают и путают.
Пришлось подчиниться.
— Десять заповедей относительно достойного погребения погибших на фронте, — стал писать я под диктовку. — В случае гибели солдатского и унтер-офицерского состава соблюдается следующий порядок:
(Как я узнал позднее, для погребения офицеров существует другой, особый порядок.)
1) Проверить наличие свидетельства о смерти, отпечатанного на бланке управления печати вооруженных сил и содержащего все необходимые сведения. Свидетельство подписывается очевидцами и заверяется штабом части, где служил погибший. В свидетельстве указываются день, час, место смерти и ее обстоятельства.
2) Если по причине военных действий свидетельство о смерти не могло быть получено, специальная комиссия выдает заменяющий его документ, куда вносятся те же сведения.
3) Получить адрес погибшего на официальном бланке, заверенном ответственным лицом, имеющим офицерский чин. Адрес — единственная гарантия быстрейшего нахождения родственников погибшего, берется из самых последних по времени регистрационных журналов, лучше всего из заполненных непосредственно перед началом боевых действий. Он, как правило, самый точный.
4) Получить финансовое распоряжение погибшего заполненное его рукой. Если в деле имеется несколько распоряжений, действительным считается заполненное последним.
5) Получить личные вещи погибшего, согласно официальной описи, для вручения их лицу, названному в финансовом распоряжении. Указанное лицо обязано расписаться в получении вещей в той же описи.
6) Получить денежные суммы, предназначенные для похорон и выплаты единовременного пособия, — они определяются специальной инструкцией, — с последующей передачей их родственникам погибшего.
7) Получить, на основании свидетельства о смерти, разрешение на погребение.
8) Убедиться в том, что тело приготовлено для погребения и находится в плотно закрытом гробу.
9) Явиться по месту жительства погибшего к местным властям, затем к родственникам. Перенесение гроба с военной машины на кладбище совершается в присутствии родных и представителя власти. Крышку с гроба снимать запрещается.
10) По возвращении в часть офицер службы социального обеспечения составляет подробный отчет, в котором излагает также свои советы и рекомендации на будущее.
Внимательно перечитав записанное, я вызвал выделенного мне в сопровождение сержанта и приказал ему побыстрее получить разрешение на погребение, а сам отправился в финансовую часть за деньгами. Солдату я поручил выправить пропуск для автомашины и накладные на бензин. Встретиться договорились у входа в анатомичку через два часа. Выйдя из здания госпиталя, я очутился на многолюдной улице. Тысячи людей спешили куда-то по своим делам, и я вдруг почувствовал, как бесконечно далеки их заботы от наших. Вспомнил, что договаривался вечером, после ифтара[14], встретиться с друзьями, поделиться с ними своими первыми впечатлениями от службы в армии. Конечно, теперь уж мне с ними не встретиться — тут и чудом не обернешься до ифтара. Решил позвонить одному из приятелей, отложить встречу, не объясняя, конечно, причин. Это не тема для телефонного разговора, а потом, пусть думают, будто у меня какие-то особо важные дела. Встреча была назначена в Агузе[15], я там с тремя приятелями снимал квартиру. Одного из нашей компании, как и меня, призвали в армию, второй, единственный сын у родителей, имевших, помимо него, нескольких дочерей, не подлежал призыву. Четвертый сумел освободиться от армии, не хочется и говорить, какими путями. Телефона в квартире не было. Каждый из нас пользовался общим пристанищем по своему усмотрению, следовало лишь заранее предупредить остальных. Позвоню кому-нибудь на обратном пути, подумав, решил я, а сейчас лучше схожу домой за сменой белья, полотенцем и бритвой. И снова передумал. Мне говорили, что процедура передачи тела родственникам занимает самое большее час, а может и меньше. Да и кто станет удерживать человека, доставившего в гробу тело любимого сына. Я вспомнил свою возлюбленную, пышную блондинку, с которой так мило проводил вечера в квартирке, в Агузе, заранее договорившись с приятелями, чтобы они нас не тревожили. Они обычно многозначительно подмигивали, желая мне приятно провести время. Я с досадой подумал: предупредить ее о моем отъезде невозможно, а не явившись на условленное свидание, я неизбежно навлеку на себя упреки и буду вынужден долго объясняться и просить прощения. Потом я махнул на все рукой и пошел по своим делам. В кабинетах, где я побывал, восседали гражданские и военные чиновники, отгороженные от посетителей роскошными письменными столами. Ноги их утопали в мягких коврах, заглушающих все звуки. Возле столов стояли электрические или газовые камины, излучавшие тепло и уют. То и дело звонили телефоны и начинались разговоры о здоровье, о личных делах и ценах на мясо, давались обещания похлопотать о том о сем, выяснялся курс доллара на черном рынке и решался вопрос, где лучше провести вечер. Предъявляя документы, гласившие, что один из сыновей Египта отдал за него свою жизнь, я надеялся: уж к ним-то отнесутся со вниманием, постараются облегчить мне не слишком-то приятную задачу. Но, к моему изумлению, чиновник, сидевший за зарешеченным окошечком, просмотрев поданные ему документы, а затем, глянув на часы, сердито буркнул: