ВОЙНА НАСЛЕДНИКОВ
(серия Вишневецкая Анастасия Павловна)
Глава 1
Тетушка лежала в свой спальне на кровати, лоб и глаза ей закрывал белый батистовый платочек смоченный водой. Правда платок уже высох, его концы взлетали вверх от теткиного дыхания, а комната сотрясалась от ее храпа. Я подошла поближе к постели и что бы, не испугать тетушку, тихо позвала:
- Анна Ивановна, Анна Ивановна…, – но тетушка меня не слышала, пришлось повысить голос – Анна Ивановна просыпайся.
Тетя застонала, стянув с лица платок, уставилась на меня.
- Ну чего тебе? Вот голова от жары разболелась совсем, пытаюсь уснуть.
- Тетушка, ты храпела, как пьяный извозчик.
- Врешь ты, я только, только уснула.
- А вот и не вру, храпела, еще как, и, судя по всему, уже выспалась! – Я опустилась в кресло, взяла со столика газету и принялась ею обмахиваться. Тетя, кряхтя, уселась на постели.
- Ну, если разбудила, рассказывай, чего надумала?
- Почему сразу надумала? Может, просто скучно стало пришла поболтать.
- Или я тебя не знаю, это хитрое выражение лица у тебя всегда, когда опять какая безумная идея в голову приходит. – Тетушка встала с постели, взяв, графин с узваром налила себе в стакан, отхлебнув, сморщилась. – Проклятая жара, такое впечатление, что этот графин в печке держали.
- Ладно, тетушка, меня тут Софи в Киев приглашает, папенька по делам туда поедет, а Софи, конечно, с ним. Я подумала, может принять приглашение?
- Так уж и Софи? А Георгий Федорович часом проездом там не будет в то же время?
Я покраснела и опустила глаза, ей бы самой гадалкой работать, вот как догадалась? Словно отвечая на мои мысли, пояснила:
- Утром среди почты, письмо его видела, оно и сейчас у тебя из кармана торчит. – Тетя уселась в кресло рядом и с обычной своей иронией спросила – так, чего пишет-то?
- Да, он будет в Киеве, проездом. Но и Софи с папой, тоже будут! Я не соврала! И, что тут такого, ты же знаешь, я соблюдаю приличия!
- Вот что, матушка, я еду с тобой!
- Тетя зачем? А дети с кем?
- Девочки уже большие, Ирочка вон, явно с Василием Федоровичем роман крутит, тоже переписываются, вежливыми посланиями. Месье Бомон из отпуска вернулся, за Андрюшей приглядит. Дом полон слуг. Ничего им за неделю-две не станется! Я еду с тобой, а то ты так и будешь приличия соблюдать!
Я прищурилась, что-то у тетушки на уме.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что мне надо поближе сойтись с Георгием Федоровичем?
Тетя уклончиво ответила:
- Ты еще молода, что бы хоронить себя в трауре. – И встав с кресла, решительно добавила – собираться начинаем сегодня же!
Но сборы наши, начавшие так внезапно и обещавшие быть быстрыми, растянулись на неделю, из-за вмешательства Софи.
Все началось с телефонного звонка к моей мачехе. Надо сказать, что поддавшись на ее уговоры, мы установили в доме телефон. Но сей аппарат приносил больше хлопот, чем пользы. Во-первых, протянуть отдельную линию для соединения с городским коммутатором, оказалось весьма недешево. Хотя мы присоединялись к линии уже протянутой Суховыми. Но я, скрипя зубами, все же выделила нужную суму, потому, что девочки с огромным энтузиазмом подхватили идею Софи. А побывав в Одессе, в гостях у дедушки, вообще не давали мне покоя, рассказывая, как это чудесно сидя дома болтать с подругой, которая, тоже сидит у себя дома! Во-вторых, разговоры по чудо аппарату оказались весьма выматывающим нервы занятием! Сначала вы долго ждали пока, какая-нибудь девушка на коммутаторе увидит, что вы пытаетесь дозвониться, потом вы долго кричали в трубку стараясь объяснить девушке, к кому желаете дозвониться. Если же вам надо было соединиться с другим городом, то и вовсе приходилось ждать этого счастливого мгновения часами, ожидая звонка от той же коммутаторной волшебницы. Потом вы долго до хрипа, кричали в трубку, что бы услышали вас и, прижимая к уху другую принимающую трубку, пока оно не краснело и не распухало, пытались сквозь скрип и шум услышать, что же вам говорят. Таким вот образом мы разговаривали с Софи, выясняя, как будем добираться, где остановимся, какие у кого планы и что брать с собой в дорогу.
Наконец договорились: добираться будем поездом, так удобней и дешевле. Остановимся в гостинице «Континенталь» на Николаевской, 5, построенная три года назад эта гостиница считалась самой фешенебельной в Киеве. Услышав о том, что за номер придется платить десять рублей в сутки, тетю едва не хватил удар, она устроила настоящую истерику. Но Софи стояла на своем, жить в какой-то дыре, где задыхаешься от пыли и спать с блохами в компании, она не будет и нам не позволит! Никакие уговоры, что мол «Европейская» или «Гранд-отель» ничуть не хуже и значительно дешевле, на Софи не действовали, в конце концов, вмешался папа, порешили на том, что за наше проживание он заплатит сам. Мы будем его гостьями. Это тетушку успокоило, но не заставило замолчать, она ворчала, что с таким расточительством, ни детям, ни внукам никакого наследства не останется.
Но хуже всего оказался выбор нарядов, что следует с собой взять. Когда Софи перечислила перечень мероприятий, на которых нам следует побывать, удар едва не хватил уже меня. В моем воображении вместо тихой поездки, почти инкогнито, и нескольких приятных встреч, предстала нескончаемая вереница, походов по гостям, чаепитий, прогулок и вечеров, бесконечные переодевания и общение с, не всегда приятными, и по большей части, незнакомыми людьми. Теперь уже взбунтовалась я! Опять пошли утомительные телефонные переговоры, наконец, мы договорились, что Софи оставит нас в покое, и мы с тетей сами будем решать куда пойти, а какой вечер пропустить. Но два больших вечерних приема моя мачеха все же отстояла.
И вот настал великий день отъезда, в холе кучей громоздились чемоданы, закрыть которые удалось, только посадив на них сверху Галину, шляпные коробки, несессеры, казалось, мы выезжаем не на неделю-другую, а как минимум на два года. И как я не старалась уменьшить количество багажа, все равно меньше, чем в четыре больших чемодана, уместить свои вещи нам не удалось. Причем у тетушки вещей, как ни странно оказалось больше.
Прощание скорее было похоже на отъезд цыганского табора или похороны. Все шумели, обнимались, целовались, давали напутствия и наставления, а горничные во главе с Галиной горько рыдали, как нанятые плакальщицы на похоронах.
Тетя, которую наши траты выводили из себя, всячески уговаривала меня взять билеты во второй класс, но я была непреклонной. И сейчас сидя в душном купе и обмахиваясь маленькими, японскими, веерами, радовалась своей предусмотрительности. Даже здесь в хваленых купе первого класса было ужасно жарко, и стоял какой-то кислый запах, счастье, что мы могли позволить себе первый класс, потому что даже представить было страшно, что творилось в переполненных вагонах третьего класса.
Всю дорогу до Киева тетушка ворчала и возмущалась, сначала она нервничала из-за багажа, мешая станционным грузчикам заносить наши вещи, потом ее расстроил проводник, который подал слабый чай, к тому же на стакане тетя обнаружила, возмутительное пятнышко. Ее раздражали слишком громкие разговоры в соседнем купе и скучная книга, которую она взяла в дорогу, на станциях мы стояли слишком долго, а ехали слишком быстро, перед самым въездом в Киев, тетя умудрилась облиться чаем. В общем, поездка удалась.
Слава Богу, на станции нас уже ждал гостиничный экипаж. Мы погрузились в него как цыгане в повозку. Один чемодан не удалось закрепить сзади, он придавил мою ногу, когда я пыталась устроиться в экипаже, мы чуть не забыли шляпную коробку, и тетушка в довершении ко всему, оборвала кусок кружева на платье. Я нервно рассмеялась, это так возмутило тетушку, что к гостинице мы подъехали в полном молчании.
Отель «Континенталь» внушал уважение своими размерами и помпезностью. Это было четырехэтажное здание с фасадом в стиле барокко. Номера ничем не уступали по удобству и отделке лучшим заграничным отелям, как утверждали газеты, говорили, что здесь ванная была в каждом номере, летний сад со светящимся фонтаном и общий салон в два света с четырьмя читальнями, говорили, что вся эта роскошь обошлась владельцам почти в миллион!