Мы поерзали на стульях, устраиваясь удобней, мои руки дрожали, тетя все время пинала меня ногой под столом, поправляя шлейф, странно за ужином он ей вовсе не мешал, Софи посылала нам непонятные сигналы рукой, видимо призывая, успокоится. Ники замерла как изваяние, а Фиби поправляла лиф платья, очевидно желая привлечь чье-то внимание к своим прелестям, я проследила за ее взглядом и увидела Георгия, ну дорогуша, ты у меня еще попляшешь!
Господин Блевин попросил нас снять и передать родственникам, не сидящим за столом, все металлические украшения, мы выполнили просьбу, тем временем он открыл окно, в комнату ворвался свежий ветерок и шум начавшегося дождя. Дальше он обратился с просьбой определить, чей дух будем вызывать, этот вопрос привел всех в замешательство, посыпались предложения, оригинальностью не блиставшие. Выслушав целую череду имен известных людей, доктор предложил все же не трогать и так слишком часто вызываемых исторических лиц, а попробовать поговорить с кем-то из родных. Все молчали, неожиданно тетушка предложила
- Если так нужно, можем попробовать поговорить с нашей теткой Дарьей Любомировной Артемьевой, беспокойная была женщина при жизни, царство ей небесное.
- Никто не против? – спросил господин Блевин.
Все дружно затрясли головами, а Софи на правах хозяйки ответила:
- Нет, мы не против, тем более интересно, что Анна Ивановна была знакома с ней.
Медиум невозмутимо, подождала пока в комнате воцариться молчание.
Наконец все затихли и устремили взгляды на мадмуазель, совершенно преобразившуюся, в своей стихии дама чувствовала себя уверенно, оглядывая сидевших за столом с видом превосходства. Приходилось признать – она имела право.
- Итак, начнем. – Глубокий голос, неизвестно откуда взявшийся у госпожи, до этого еле шептавшей слова, заставил вздрогнуть. Господин Блевин поставил рядом с ней подсвечник и подал блюдце с нарисованной на нем стрелкой. Медиум принялась прогревать блюдце над свечой. Мы наблюдали за действием как зачарованные, в ее движениях появилась грация и мягкость.
Мадмуазель положила блюдце в центр круга, слегка наклонив его, окинула нас внимательным взглядом и произнесла вполголоса четко, размеренно выговаривая слова.
- Дух Дарии Артемьевой, пожалуйста, придите к нам.
Все замерли в ожидании, дождь гремел с удвоенной силой, казалось, он лил прямо тут в комнате. Мадмуазель повторила призыв трижды. Потом положила блюдце в центр круга и велела нам руками прикоснуться к блюдцу, мы послушно приложили пальцы рук к краю блюдечка и стали ждать, оно было совсем неподвижно, но вдруг двинулось в сторону почти незаметно глазу, но чувствительно пальцам, все затаили дыхание. И снова резкое движение блюдца, Ники и Софи отдернули руки, получив укоризненный взгляд медиума, вернули их в прежнее положение, блюдце тем временем повернулось стрелкой к слову ДА.
- Дух Дарии Артемьевой, готовы ли вы общаться с нами? – прозвучал голос медиума.
И снова блюдце указало стрелкой на слово ДА.
- Представьтесь нам. – Продолжила медиум, блюдце забегало с удвоенной скоростью, хоть я клянусь, только прикасалась к нему. Мне показалось, что буквы, на которые указывала стрелка, соответствовали нужному имени, оказывается господин Блевин, внимательно следил за процедурой и записывал, он повернул к нам бумажку, большими печатными буквами там было написано ДАРИНА.
- Этим именем ее крестили – пробормотала тетя.
- Дух ждет вопросов – спокойно сообщила медиум, устремив взгляд на тетю. Та замешкалась и выдала, по-моему, первое, что пришло ей в голову.
- Знаете ли вы, что стало с вашим сыном?
Блюдце забегало по кругу, указывая нужные буквы, господин Блевин записал ответ и показал нам: «Его убили» гласила табличка. Все уставились на нас с тетушкой, я оцепенела, а тетя выдавила из себя
- Да, это так.
После этого вопросы посыпались со всех сторон. Дух давал весьма расплывчатые ответы, но они всех удовлетворяли, кроме того тетенька оказалась дамой довольно острой на язык и капризной, например о политике говорить отказалась, поскольку эта тема ей не интересна, некоторые вопросы игнорировала, или заводила речь о чем то совершенно ином.
На вопрос Фиби: сильно ли изменится мода в будущем, дух, ехидно ответил, что на глубину декольте, мода вряд ли будет иметь влияние, услышав это, тетушка пробормотала
- Узнаю Дарью Любомировну.
В конце концов, дух видимо устал, поскольку сообщил что уходит, повернув стрелку к слову «нет» несколько раз.
Медиум торжественно поблагодарила госпожу Артемьеву за помощь, попрощалась с ее духом и отпустила блюдце. Я к тому времени уже давно забрала руки, поскольку пальцы мои онемели и болели от напряжения, скорее нервного.
Я думала, что на этом довольно утомительная забава закончилась, но неожиданно Ники предложила пообщаться с ее матерью. Лицо Вероники Гердовны при этом имело весьма странное выражение, мне показалась, что она сама удивилась просьбе. Все разом замолчали и уставились на мадмуазель Эсмеральдин.
- Ваша матушка умерла недавно, не больше недели тому? – спросила она, пристально глядя на Ники.
- Да. – Почти неслышно прошептала Вероника Гердовна.
- Тогда мы можем попробовать пообщаться с ней непосредственно через меня.
- Это как?! – Вырвалось у Софи.
- Надо всем сидящим за столом взяться за руки, дабы образовалось энергетическое кольцо. – Она протянула мне руку, поколебавшись минуту, я подала свою, ее хватка оказалась неожиданно крепкой.
Дольше всех сомневалась тетушка, но подумав, все же сделала то, что ее просили.
- Как звали вашу матушку. – Спросила медиум, когда все успокоились, и воцарилось мертвое молчание.
- Ангелина Федоровна. – Пробормотала Ники, судя по всему, она уже и не была рада тому, что втянула нас в этот сомнительный эксперимент.
- Дух Ангелины Федоровны, посетите нас. – Эти слова мадмуазель повторила десяток раз, она начала, медленно выговаривая слова, прикрыв глаза и застыв как изваяние, только губы шевелились. Потом медиум стала говорить быстрей и легонько раскачиваться как мятник.
Потом наступила полная тишина. Даже внешние звуки, проникавшие в комнату, из приоткрытого окна казались отдаленным эхом. Мы затаили дыхание, мои руки онемели потому, что в одну мертвой хваткой вцепилась медиум, другую – сжимала до боли тетушка.
Мадмуазель резко выпрямилась и открыла глаза.
Стол вдруг затрясся! Мы испугано отдвинулись от него не отпуская рук.
Боже! Я могла поклясться, что дух покойной баронессы вселился в медиума, этот презрительный взгляд, прямая как палка спина, крепко сжатые губы, но хуже всего голос:
- Лина видела диадему, серьги, брошь, я показывала ей, она видела. – Произнесла медиум, но это был голос баронессы, при ее жизни я всего-то может, раз или два слышала ее, но это была она, тот же презрительный тон, тот же, почти незаметный акцент.
- Нет! О, Боже, нет! – Ники смертельно побледнела, вырвала руки, сорвалась с места, опрокинув стул, и оказалась в объятьях растерявшегося Семена Михайловича.
Мадмуазель сползла набок, лишившись чувств. Мы все поднялись со своих мест. Господин Блевин поднес девушке нюхательную соль, она пришла в себя, и обвела присутствующих непонимающим взглядом. Кто-то включил электрические лампы, отчего в комнате стало светло как днем. Ники рыдала, Семен Михайлович, не зная, как освободится от расстроенной женщины, неуклюже пытался усадить ее на стул. Кто-то что-то громко доказывал, кто-то бормотал молитву.
Через десять минут все засобирались, мы поблагодарили хозяев за интересный вечер и удалились.
- Твоя мачеха, осталась верна себе, вечер закончился очень эффектно. – Прошептал мне на ухо Георгий, когда мы вышли в коридор.
- Да уж, весьма эффектно, что тут скажешь. Ты думаешь, дух баронессы и, правда, посетил нас?
- Сомневаюсь. При случае спроси у Софьи Александровны, сколько она заплатила медиуму и господину Блевину, они известны как очень «дорогие» гости. – Обычная ирония прозвучала в тоне Георгия.