Внезапно почувствовав усталость, Рин вынул коробочку из уха. И тут же снова очутился в уютной утробе Той.
- Давай на всплытие, - сказал он ей.
Аппарат послушно заскользил вверх, замер, не доплывая пятидесяти футов до бугристой изнанки ледяного покрова, затем перешел на горизонтальный курс и несколько миль двигался подо льдом к ближайшей полынье. Вплыв в световой конус, Той направила струи водометов вниз и взмыла ввысь. Мгновенно подключились воздушные электромагнитные двигатели. С глухим гулом Той набрала высоту в тысячу футов и перешла на горизонтальный полет.
- Куда? - спросила она.
- Вперед, - неопределенно махнув рукой, сказал он. - А еще лучше полный вперед.
Его мягко вдавило в кресло, когда Той стала ускоряться. Через какой-то миг она уже летела со скоростью две тысячи пятьсот миль в час. Рин смотрел вниз, на стремительно бегущие воды и наслаждался ощущением скорости. Затем, как всегда, Той сказала:
- Приближаемся к границе допустимого удаления от базы, Рин. Меняю курс через тридцать секунд.
- Продолжай движение, - сказал он, хотя и знал, что это бесполезно.
- Не имею права. Ты же знаешь... Все, меняю курс...
Той начала плавно поворачивать. Рин сжал кулаки, на глазах у него выступили слезы. Все это неизменно раз за разом повторялось, но он продолжал бесплодные попытки и как муха бился головой о невидимое стекло.
- Куда теперь, Рин? - мягко спросила Той.
- Все равно. Куда хочешь.
Некоторое время Рин сидел молча, бессмысленно уставившись в экран, но потом сказал:
- Впрочем, нет, давай погружайся. Найди мне хоть кого-нибудь на убой.
В течение следующих нескольких часов Рин с помощью Той убил еще штук семь кальмаров, хотя ни один из них не мог сравниться размерами с самым первым. Гигантские кальмары давно уже населяли воды Антарктики. Согласно программе по естественной истории, этот вид называется "архитевтис" и обитает только за Полярным кругом, поскольку кровеносная система кальмаров плохо работает в теплой воде. Впрочем, отдельные представители этого вида, более молодые и мелкие, распространены также и в Арктике наряду с подводными червями и другими хищными исчадиями Генных войн. Пищевые ресурсы в этих регионах быстро истощаются, - Рина очень интересовало, что они будут поделывать, когда съедят все подчистую.
Устав от игры в одни ворота, Рин приказал Той возвращаться на базу. После швартовки Рин пошел прямиком в свою каюту, разделся и, отшвырнув ногой в угол выползок гидрокостюма, долго стоял под душем. Всякий раз возвращаясь с кровавого пиршества, он не мог отделаться от ощущения, что с ног до головы перепачкан кровавой слизью.
После душа он оделся в чистое и прошел в гостиную. Там он плюхнулся на большой круглый пуф и сказал:
- Хочу видеть Дэвина.
- Извольте, - откликнулся бесплотный голос.
Мгновенно перед ним возник человек, одетый в длинный черный балахон. На вид ему было лет тридцать пять, в его черной бороде кое-где поблескивала седина. Он растянул губы в улыбке.
- Ну, молодой человек, как дела? Что новенького?
- Да, все по-старому, - вяло ответил Рин. - Хочу вот поговорить.
- Так за чем же дело стало, давай побеседуем, - еще шире улыбнулся Дэвин и указал на ближайший стул. - Можно?
Рин кивнул, ломая голову над неразрешимой загадкой. Если Дэвин фантом, и больше ничего, то зачем ему садиться?
- И что же тебя беспокоит? - спросил Дэвин, "присаживаясь".
Рин принялся пересказывать ему свой "дурацкий безрезультатный" разговор с элоями. Когда он закончил, Дэвин вздохнул и сказал:
- А чему тут, собственно, удивляться? Ты же не привел новых доводов. Почему они должны менять свое решение, если обстоятельства не изменились?
- Нет, одно обстоятельство изменилось! Изменился я! Я стал старше. И я близок к срыву.
- Рин, даже если ты договоришься с элоями, Центральная Программа никогда тебя не отпустит.
- Элои сильнее Центральной Программы. Они могут внести в нее поправки.
- Теоретически - да, но практически они давным-давно окончательно и бесповоротно подчинились Центральной Программе; они просто не поймут твоей просьбы, а скорее всего они вообще позабыли, что такое программирование.
Рин невнятно чертыхнулся и сказал:
- Но это же просто идиотизм! Зачем держать меня здесь? Где они, эти пресловутые Небесные Властелины? Последнего видели в здешних местах, если не ошибаюсь, лет сто назад, не меньше! А мы сидим тут как примороженные и знать не знаем, что делается за пределами Антарктики, и это еще один довод в мою пользу: почему бы мне не слетать и не посмотреть? Может, их всех там чума выкосила.
- Рин, ты же знаешь, что они не станут так рисковать.
- Если они меня не выпустят, я им такое устрою...
- Ты что, собираешься наложить на себя руки?
- Именно, - кивнул Рин, хотя на самом деле такая мысль еще не приходила ему в голову.
Дэвин мягко улыбнулся.
- Не слишком мудрое решение, Рин. Кроме того, ты же знаешь элоев. Неужели ты думаешь, что, лишившись тебя, они умрут от горя? Не обольщайся, мальчик мой. Ты же знаешь - они не способны огорчаться.
Рин вздохнул.
- Да уж знаю, знаю...
Он в очередной раз убедился, что вести задушевные беседы с машиной занятие глупее не придумаешь. Когда Рин был маленький, он верил, что проекции программ - люди, хоть и бесплотные. Ему и в голову не могло прийти, что Дэвин, такой заботливый, добрый и умный, полностью заменивший ему отца, на самом деле - не человек. Только достигнув десятилетнего возраста он заподозрил неладное. Он самостоятельно не смог тогда ясно сформулировать свои подозрения, но, став взрослее, Рин пришел к выводу, что уж в то время бессознательно подмечал случаи странных повторов в поведении фантомов.
Однажды он спросил своего "приемного отца", почему и сам Дэвин, и другие фантомы начали вызывать у него какое-то новое чувство. В ответ Дэвин заморочил ему голову научной абракадаброй о влиянии полового созревания на подростковую психику.
Он узнал правду, когда ему исполнилось пятнадцать. Однажды в его комнате для занятий без всякого предупреждения появился новый фантом, которого он прежде никогда не видел.