– Скверно! – бормотал барон. – Ай как скверно! Придется накладывать много швов.
Медицина на «Властелине Мордреде» застыла на средневековом уровне, это Рин понял, когда на короткое время очнулся в незнакомой комнате, где над ним колдовал хирург. Когда он в следующий раз пришел в себя, то обнаружил, что лежит в своей постели, а рядом с ним сидят сильно встревоженные герцог и барон. За их спинами маячил испуганный слуга. Рин застонал.
В левую скулу била тупая, пульсирующая боль. Он приподнялся и тронул наложенную повязку. От прикосновения боль усилилась.
– Хотите выпить? – спросил барон.
– О-о-о! Да-а… – прохрипел Рин.
Пока барон помогал Рину сесть, слуга сбегал за кубком.
– Это вино с болеутоляющими травами, – сказал барон после того, как больной с жадностью осушил кубок.
– Мы очень глубоко сожалеем о случившемся, – заявил герцог. – Мой сын будет наказан… в дополнение к вашему наказанию.
Рин вернул пустой кубок слуге и откинулся на подушки.
– Не надо. Он и так ненавидит меня выше всякой меры.
– Но, Робин, я не могу оставить его проступок без последствий. Он едва не убил вас, моего дорогого гостя и…
– … и могущественного союзника, – закончил Рин его фразу. – Не сомневайтесь, я знаю, что сын за отца не отвечает, как и отец за сына. Наш договор остается в силе.
Герцог перевел дух.
– Однако, – продолжил Рин, – почему вы меня не предупредили, что некоторые воспримут мои отношения с принцессой как нечто непристойное?
– Уверяю вас, Робин, что эти «некоторые» составляют исчезающе малую группу. В сущности, они присутствуют в единственном числе. Это только моя жена, и все. Но на нее можно не обращать внимания.
– В самом деле? – иронично осведомился Рин, выразительно трогая свою скулу. – Боюсь, что вынужден не согласиться с вами. По крайней мере, ваш сын точно находится под ее влиянием, и, судя по всему, он не одинок.
– Да? Ну, э-э-э… – взялся за бороду герцог. – Вы больше не беспокойтесь, я беру их на себя. Обещаю, что впредь они не посмеют причинять вам неприятностей. Отныне вы под моей личной защитой.
– Весьма вам благодарен, – холодно отчеканил Рин.
Герцог скривился, как от зубной боли.
– Скажите, пожалуйста, Робин, – поспешно вступил в беседу барон, – как вам удалось достичь таких высот в искусстве владения мечом? Вы же говорили, что выросли один, ни с кем из людей не общаясь. Неужели элои умели фехтовать и учили вас обращаться с холодным оружием?
Рин криво усмехнулся, представив себе фехтующего элоя.
– Конечно же нет, – ответил он. – Просто я нашел в архиве обучающую программу.
Он не признался, что полюбил драться на мечах, посмотрев «Приключения Робин Гуда».
– Моими учителями были голографические изображения. Вы представить себе не можете, как трудно сражаться с призраками. С вашим сыном, например, было в сто раз легче.
Герцог с бароном обменялись короткими взглядами.
Когда они ушли, появилась Андреа. Ее лицо было похоже на древнегреческую маску сострадания.
– Милый мой, как ты себя чувствуешь? – спросила она с порога.
– Точно так же, как человек, получивший по лицу мечом, птичка моя, – ответил он.
Даже ее появление не смогло вывести его из сумеречного состояния, хотя боль отступила, судя по всему, под действием болеутоляющих трав.
Она крепко взяла его за руку.
– Мой брат – это что-то ужасное! С самого детства. Когда мы были маленькими, он со мной такое вытворял… Я даже не решаюсь рассказать.
Она драматическим жестом закрыла лицо руками.
– Да? Ты меня заинтриговала. Расскажи.
– Нет, правда, не могу.
Она отняла руки от лица и потрогала его повязку на скуле.
– Болит?
– О-о-о! Ты что, специально?
– Хирург сказал, что у тебя будет шикарный шрам от виска до подбородка!
– Чудесно! Чем еще порадуешь? Может, у меня гангрена?
– Ну, Робин, как ты не понимаешь?! Шрамы, полученные на дуэли или на войне, – это украшения мужчины.
– Да? – спросил он с недоумением. – Поверь мне, тебя бы дуэльные шрамы не украсили.
Она улыбнулась и коснулась его щеки губами.
– Глупый! Женщины не дерутся на дуэлях. Только мужчины.
– Ага, понятно! И кто это придумал? Ручаюсь, что не мужчины, а женщины. Кстати, а как твой брат?
– Он в порядке. Чего нельзя сказать о его руке.
– Рана тяжелая?
Она пожала плечами и вздохнула.
– Очень… Ему сшивали бицепс. Я слышала, что он почти не может двигать рукой. Хирург сказал, что со временем это пройдет, но Дарси не верит. Он в бешенстве.
Рин расслабленно откинулся на подушки.
– Хорошо, – со вздохом сказал он.
Рин заснул сразу, как Андреа ушла. Когда он проснулся, то с удивлением обнаружил рядом с собой незнакомого человека в длинном красном балахоне и чудной красной шапочке на голове.
– Приветствую вас, юноша, – сказал он, протягивая руку. – Я – кардинал Флюк.
– Так я и подумал, – ответил Рин, пожимая протянутую руку.
Человек на мгновение нахмурился, но сразу же стер с лица недовольное выражение и мягко улыбнулся.
– До меня дошли сведения, Робин, что вы не прошли обрядов крещения и конфирмации, и поэтому я хочу предложить вам свои услуги по подготовке вас к крещению и, в дальнейшем, к конфирмации.
Рин смотрел на смешную одежду мужчины и думал, в каких выражениях составить свой ответ. Опять ему стало казаться, что на самом деле он спит, усыпленный новым снотворным, и видит сон по мотивам своего любимого кинофильма.
– Благодарю вас за интерес к моей персоне, кардинал Флюк, но нельзя ли нам поговорить как-нибудь в другое время? Как вы, наверное, уже сами заметили, я плохо себя чувствую и очень устал.
– Ну что вы, нет лучше времени для беседы о душе, чем сейчас. Представьте, вдруг ваша рана смертельна и вы умрете через несколько дней, не пройдя обряда?! Вы будете обречены на вечные муки!
«О Господи, – подумал Рин. – Какой добренький этот кардинал! Как беспокоится о заблудших душах! Как умеет утешить больного!» Он попытался припомнить уроки по истории религии.
– Вечные муки? Какие вечные муки? А-а-а! В чистилище? То есть нет! – Он нахмурился. – Я ошибся. А-а, вспомнил: в аду, правильно?
– Да, в аду, – подтвердил кардинал и снова нахмурился. – Чтобы избежать адских мук, вы должны принять крещение во имя Отца, Сына и Святаго Духа.
– Да, именно, и Святаго Духа, – повторил Рин. Ему было досадно, что он вынужден выслушивать проповеди, вместо того чтобы отдыхать и набираться сил.
– Итак, вы принимаете в сердце свое Господа нашего, Иисуса Христа?
Рин отрицательно покачал головой.
– Я уже говорил герцогу, что знаю много религий и не вижу между ними кардинальной разницы. Они все принесли людям много горя. После религиозных войн пустели целые континенты, как от эпидемий чумы или сифилиса.
Кардинал плотно сжал губы. Потом сказал:
– Герцог предупредил меня, что вы воспитывались машинами, простыми железками, не имеющими души. Они отравили вашу душу атеистической ложью.
– Я не знаю, были ли мои обучающие программы атеистами по натуре и во что они верили, но мне кажется, что у них не было нужды верить в Бога. Они точно знали, ради чего живут: чтобы служить людям. Не то, что сами люди…
– Ага! – сказал кардинал Флюк, снова заулыбавшись – Мы тоже, как ваши программы, созданы, чтобы служить! Служить Богу! Люди создали себе программы, как Бог – людей!
– И как мы можем служить Богу? – спросил Рин.
– Восхваляя Его, следуя Его обрядам!
– Да, это, конечно, один из возможных ответов. Я знаю их все. И вот вам возражение: а за что его восхвалять? За рак? За СПИД? За чуму? Хватит или еще перечислять? Это его рука направляла генных инженеров, работавших на войну?