Однако власть проявила настойчивость. Она разными методами воздействовала на лидеров общественного мнения, она жестко пресекала попытки мирного протеста.
Участница антивоенной акции в Москве, февраль 2022 года. Фото: Daniil Danchenko / NurPhoto / Getty Images
Напомню, более 16 тысяч человек были задержаны за участие в антивоенных акциях протеста в начале войны. Это самое большое число задержанных за участие в акциях протеста за всю историю новейшей России. Жестокость, с которой силовики подавляли эти акции, применение электрошоков и избиения — это тоже для России в последние десятилетия было беспрецедентно в таких масштабах.
Затем власть проявила настойчивость в том, чтобы, с одной стороны, проучить тех деятелей и культуры, и общественных деятелей, и политиков, которые дистанцировались от войны или открыто воспротивились ей. А с другой — чтобы продолжить навязывать свою картину мира, в которой эта война была логична и необходима гражданам.
Мы считывали инсайдерские сигналы из финансовых структур и всего технократического корпуса российского государственного аппарата: в начале войны все были в ужасе от происходящего. Но через определенные механизмы власти удалось втравить людей в войну по той же технологии, которую Путин использовал, чтобы замазать членов Совета Безопасности, заставив их публично на камеру поддержать вторжение. Точно так же потом были включены в эту историю члены Совета Федерации, депутаты парламента, потом дальше вниз по цепочке различные чиновники вплоть до директоров школ, институтов, государственных предприятий. Они распространили гигантскую круговую поруку вниз на всю страну.
Преследование инакомыслящих развернулось по полной программе. Все мы знаем, как против артистов, деятелей искусства, режиссеров, которые позволили себе критику войны, были применены репрессивные меры. Им был выписан волчий билет, и для того чтобы вернуться в профессию, снова начать сниматься, снова снимать, снова что-то ставить, они должны были пройти определенный обряд публичного покаяния, смены позиции.
Они должны были договариваться с сотрудниками администрации президента, должны были идти на определенные шаги.
Музыкант Роман Билык (Рома Зверь) недавно пошел на это. Недостаточно просто сказать: ой, бес попутал, простите, погорячился. Надо удалить все свои антивоенные посты и потом сделать некий публичный шаг для того, чтобы распрощаться со своей прежней репутацией. Как Рома Зверь — поехать в Донбасс, там пожмуриться, когда стреляют, и спеть что-то невидимым бойцам видимого фронта.
Роман Билык (Рома Зверь) во время поездки в ДНР. Скриншот WarGonzo
Так власти удается настаивать на абсолютно лживой версии событий, в которой это не российское государство, исходя из личной заинтересованности своего президента, начало войну против украинского народа и навязало ее россиянам, а это Россия была вынуждена обороняться от Украины, оказавшись загнанной в угол: потому что гуси распространяют радиоактивный СПИД против славян русского происхождения, украинцы разрабатывают атомную бомбу, да и вообще они на самом деле первые напали.
Шла бесконечная смена и прощупывание версий в поисках той, которая бы могла найти хоть какой-то отклик в душах и сердцах народа. Очень интересно понять, как именно осуществляется перепрошивка умственной операционной системы россиян, буквально в терминах нейролингвистического программирования, и не только обычных людей, но и спикеров, представителей истеблишмента, политического класса, государственного аппарата. Как деятели пропаганды программируют свою паству, да и самих себя через внедрение новояза. Как идет отступление от очевидных истин и как самоубеждение людей в истинности лжи происходит посредством языка.
Это не какое-то современное изобретение, это уже было, и в гитлеровской Германии использовалось очень активно.
Называние откровенно людоедских действий власти каким-то новоизобретенным термином принуждает людей к произнесению этого термина и позволяет программировать сознание.
Самый очевидный пример здесь — это именно «специальная военная операция», СВО, которая заменяет слово «война», запрещенное слово. Изначальный генезис этого термина, с моей точки зрения, связан с тем, что в соответствии с законом о специальной военной операции власть имеет право держать в полном секрете цифры собственных жертв и потерь и цифры жертв и потерь противоположной стороны, в том числе среди гражданского населения, потому что всё, что специальное, укрыто завесой тайны и нет никакой обязанности со стороны власти что-либо здесь декларировать.