- И давно ли Давно ли ты на нашей стороне – спросил он издевательским тоном, вплотную подойдя к Шерлоку и тесня его к стене.
Первый удар – лбом в переносицу и одновременно коленом в живот – застал насмешника врасплох, заставил согнуться и попятиться, от второго – сверху по затылку, двумя руками, сжимающими рукоять пистолета – он ушёл в сторону, удалось задеть плечо. Стрелять из пистолета, только что позаимствованного у врага, Шерлок пока не планировал, он смутно помнил, что преступников много, и была куда большая вероятность, что они сбегутся на выстрелы, чем на шум драки.
Быстро прорваться к двери не удалось, и это было плохо. Некоторое время Шерлоку удалось продержаться на ногах, но тело ещё плохо слушалось, в голове шумело и реакция замедлилась, да и противник попался опытный. Они покатились по полу, пистолет отлетел раньше, чем Шерлок решился от отчаяния нажать на курок, и после продолжительной возни на глазах у оторопевшего Стивена Шерлок оказался подмят врагом. Он безуспешно пытался оторвать чужие пальцы от горла, но те разомкнулись только когда у Шерлока в глазах совсем потемнело.
- Ты помог своему братцу засадить в тюрьму моего, красавчик. Знаешь, что такое тюрьма Хотел бы туда попасть Знаешь, что там делают с такими, как ты
- А с такими, как он – просипел Шерлок. Тьма перед глазами рассеивалась мучительно медленно.
Теперь Шерлок вспомнил. Братья Даффсы, подрывники. Тоже идейные, настолько левые, что рассорились с бывшими подельниками из ИРА.
Тут Кевин Даффс как следует приложил Шерлока головой о бетонный пол, и свет снова померк.
Останки на фотографиях принадлежали двум наркоторговцам, с которыми показательно расправились где-то на афгано-пакистанской границе бывшие подельники, чтобы неповадно было крысить. Майкрофту доложили об этом между встречей с премьер-министром и операцией по захвату подпольного оружейного цеха.
Затем, по дороге на очередное экстренное совещание, он выслушал доклады о продвижении дела брата, о торговцах органами в одной из провинциальных больниц, о бюджете МИ-6 на будущий год… Помощница-практикантка, пока безымянная, включила радио в эфир передавали заявление для прессы, сделанное не премьером, всего лишь пресс-секретарём министерства иностранных дел, с призывами сплотиться перед лицом угрозы, не поддаваться панике, мол, ситуация под контролем. Майкрофт зашипел. Несколько служб, как всегда, работали вразнобой, ситуация была, разумеется, НЕ под контролем.
Холмс выхватил телефон. К сожалению, он ещё не дорос до того уровня, на котором мог вызвать на ковёр оплошавших служащих параллельного ведомства, но жертвовать братом из-за чьей-то глупости не собирался.
Пока оболтусы из университета обнаруживались то у подружек, то у родителей, то ещё где, поскольку дело было под выходные, родственники и подельники сидельцев находиться не желали. Как, собственно, не желали находиться некоторые из них и раньше, когда Майкрофт, по понятным причинам, желал их видеть и просил брата о содействии.
Из пяти имён в списке, поданном террористами, трое имели отношение к наркоторговле, четверо к антиправительственным организациям, двое были замешаны в похищении людей и убийстве, ещё двое – в ограблениях, и последний – в том и другом сразу. Шерлок имел дело со всеми пятью.
Так уж повелось с детства, что Майкрофт советовался с Шерлоком, потому что подобного сочетания ума и невозможности предательства найти больше не мог ни в ком. Шерлок не отказывал брату даже после того, как разочаровался в действенности, как он выражался, карательной машины государства. Даже после того, как Майкрофт занялся презренной политикой.
Последние годы были относительно спокойными. Шерлоку нравилось в Оксфорде, вольный дух и «процент умных людей выше среднего», лаборатории, полные новых игрушек. Количество эксцентрических выходок сократилось до минимума, а баловство лёгкими наркотиками и платоническое увлечение всеми профессорами по очереди, приводившее иногда к небольшому недопониманию со стороны последних, были такой мелочью.
И вот Майкрофт сам втянул брата в нечто ужасное.
На этот раз лёг один из университетских сайтов. Случилось это как раз во время очередного, третьего за день экстренного совещания.
- Сегодня мы поговорим о познании, - подражая ведущему научно-популярной передачи сообщил человек в маске. – О познании в библейском смысле этого слова.
Снова обнажённый Шерлок, а камера обошла его со всех сторон, давая убедиться, что это именно он, был на этот раз привязан к столу. Руки связаны вместе и до предела вытянуты вперёд, мышцы заметно напряжены. Ноги разведены в стороны и привязаны к ножкам, давая открытый доступ к самым интимным местам, выставляя их напоказ, на всеобщее обозрение.
Майкрофт громко сглотнул. Ему захотелось закрыть экран собственным телом. Брат казался таким беззащитным, на лицах окружающих мнились любопытство и похоть.
Но он сдержался.
Второй день подходил к концу, и всё становилось только хуже.
Шерлок пережил остаток первого дня, и ночь, и следующий день.
Он успокаивал себя, что могло быть куда хуже, много, много хуже. И… он пока не понимал, что происходит.
Его привели в сознание, отлив водой, сунули под нос бумажку и потребовали зачитать очередное обращение, слёзные просьбы к брату и всё такое прочее. Он отказался – и его побили, несильно, «так, чтобы не загнулся раньше времени», периодически фотографируя процесс. Похитители не особенно старались, как будто и не особенно нужно им было что-либо от Майкрофта. Да и от Шерлока – вопросов ему пока не задавали, требовали только не особенно нужного содействия. Они вполне могли начать его пытать просто со скуки или из мести – но не стали. Даже запугивания в первый вечер ограничились угрозой Даффса.
Шерлок решил проверить, в чём же дело, и упёрся. Били его трое – Даффс и двое вроде бы его людей, явно не из студентов. Хотя до того, как Шона посадили, братья работали исключительно вдвоём. Шерлок отвлекался, выискивая отметинки, уже начавшие проступать на одинаковом новеньком камуфляже и масках.
В комнате стоял густой запах сигарет с «травкой». За стенкой кто-то громко переговаривался, играла музыка. Потом мучителям как будто надоело.
Шерлока бросили на голый матрац в тёмной комнате без окон, напоследок заклеив рот скотчем. Он слышал, как Даффс, видимо главный здесь, приказывает часовому глаз с пленника не спускать. Некоторое время спустя зажёгся свет, часовой зашёл в комнату, уткнул сопротивляющегося из последних сил Шерлока лицом в матрас и без лишних разговоров трахнул.
Шерлок сумел довольно много, учитывая, что у него были связаны руки за спиной и ноги в щиколотках, плотно заняться узлами он ещё не успел подсечка, удар ногами от груди, вскакивая на ноги – головой снизу в челюсть. Он надеялся, что у вошедшего будет при себе оружие, или удастся вырубить его ненадолго и выбраться в коридор, хотя бы ползком, но мужчина оказался крепким, ответил ударом в солнечное сплетение, потом с левой в челюсть, потом, дав для порядка пару пинков по саднящим после недавней обработки рёбрам, навалился сверху. Шерлок охнул. Тяжёлая рука тут же надавила на затылок, вжимая разбитым носом в вонючий, волглый тюфяк, дыхания не хватало, а вторая рука уже шарила в районе задницы.
Шерлок кожей чувствовал, как мужчина расстегнул собственные штаны, чувствовал шершавую ткань униформы, горячую плоть, острые зубчики молнии. Крупная головка упёрлась в анус, Шерлок замер, теперь любое его движение было на руку врагу. Охранник резко подался бёдрами вперёд, и оба застонали, один от удовольствия, другой от боли.
Однако удары, хотя резкие и грубые, скоро начали достигать чувствительного места, недостаток кислорода, кроме лёгкого головокружения, произвёл и другой эффект. Когда мужчина кончил, толкнувшись как можно глубже, снова застонал, и вышел из Шерлока, и сыто откинулся рядом на матрас, он оставил свою жертву полувозбуждённой.