Аурлийский цикл. Книга 3. Война плащей
Пролог
Генри Гилберт шел по широким коридорам дворца Ортоса. Монументальное сооружение имело не только светское предназначение, но и выполняло функции главного собора всего континента. Величественное здание не могло не восхищать посетителей своей грандиозностью. Его высокие потолки сразу указывали прихожанам на их ничтожность в сравнении с величием церкви.
Через каждые десять метров с обеих сторон висели хоругви с изображением священного древа Творца. В небольших нишах между ними уютно располагались статуи героев прошлого. Получив вторую жизнь в творениях скульпторов, аурлийские святые встречали прихожан взглядами, преисполненными мудрости ушедших веков.
При виде сэра Гилберта все встречающиеся на его пути люди склонялись в почтительном поклоне. Рыцарю было приятно подобное отношение к своей персоне. Тщеславие вообще было его главным и, пожалуй, единственным грехом. Он знал, что его уважают, и не скрывал того, что гордится этим.
Прошло уже больше десяти лет с тех пор, как он покинул отчий дом и отправился искать славы на улицах Ортоса. Награда быстро нашла своего героя, и никто не посмел бы сказать, что получена она была незаслуженно. Аурлиец обладал рядом качеств, значительно выделявших его из большинства жителей континента.
Во-первых, Генри происходил из древнего рода, со стародавних времен являющегося одной из главных опор церкви. В лице семьи Гилбертов церковники находили поддержку в самые темные времена. Во-вторых, находящийся на службе церкви рыцарь четыре года подряд выигрывал турнир Ортоса и заслужил право называться лучшим мечником континента. С учетом данных вводных не осталось никаких сомнений в том, что именно он должен был возглавить священную гвардию, в обязанности которой входила защита высших чинов церкви. Как ее лидер, мистер Гилберт стал личным телохранителем его преосвященства.
Не все приняли эту новость с восторгом. В конце концов, на момент назначения он был слишком молод, а первые же его решения ввели в ступор множество знатных семей. Прежде членами гвардии могли становиться лишь выходцы из благородных родов, но рыцарь упразднил это правило. Не желая мириться с новыми порядками, многие воины покинули знаменитое подразделение армии Создателя. Рыцарь не сильно тревожился по поводу их ухода.
На своем опыте Генри Гилберт убедился, что чести и достоинства в простом крестьянине бывает больше, чем в его господине. Однажды он даже принял в доблестные ряды гвардейцев бывшего разбойника, вставшего на скользкую дорожку, чтобы помочь своей деревне спастись от голода. За время его управления гвардия стала похожа на настоящий рыцарский орден. В светских кругах многие тайно насмехались над их излишней честолюбивостью и гиперболизированным благородством.
Генри Гилберт провел в столице около десяти лет с тех пор, как прибыл в нее, будучи молодым и не понимающим правила большого города человеком. Сегодня утром он впервые за долгое время должен был отправиться домой в заслуженный отпуск, но посыльный его преосвященства принес письмо, предписывающее явиться на заседание тайного совета.
Рыцарь слишком давно не был дома. Он не видел родных годами и сильно по ним соскучился. Его сестра, должно быть, уже совсем выросла, и подоспело время ее первого выхода в свет. С самого утра Генри преследовало чувство тревоги. Насколько он знал верховного магистра, тот всегда держал слово, и неожиданное письмо не сулило ничего ординарного.
Винтовая лестница, ведущая наверх, была достаточно узкой, и рыцарю приходилось каждый раз уступать проход, пропуская спускающихся посетителей. Несколько дам приветливо улыбнулись при виде привлекательного рыцаря.
Мужчина средних по аурлийским меркам лет действительно был весьма обаятелен. Начищенный до блеска легкий доспех покрывала гербовая накидка гвардии с изображением меча, оплетенного ветвями древа Творца. Слегка вьющиеся темные волосы чуть-чуть не доставали до наплечников. Белый плащ, легкая щетина и уверенный взгляд заставляли едва знакомых с ним людей сразу же романтизировать его образ.
В полном обмундировании Генри Гилберт идеально подходил под описание рыцаря в сверкающих доспехах, что не давало ему ни единого шанса быть обделенным женским вниманием. В свои тридцать пять лет он сохранил душевную молодость, отражающуюся в живых глазах. Постоянные тренировки и сражения на мечах сделали из его тела идеальное орудие для убийства.
У дверей зала заседания совета его ждал личный секретарь магистра. На его лице Генри не прочитал ни капли волнения, но стоявший перед ним человек в целом не страдал излишне ярким проявлением эмоций.
— Сэр Гилберт! Мне очень жаль, что вам пришлось отложить свой отъезд, но его преосвященство настаивал на вашем участии, — служащий с идеальной осанкой и длинными, спадающими ниже плеч светлыми волосами приветствовал его добродушной и одновременно понимающей печаль рыцаря улыбкой.
Человек с необычным именем Лэвден вызывал у рыцаря симпатию. Уважение между двумя церковниками можно было, без сомнений, назвать взаимным. Личный секретарь верховного магистра безусловно был необычайно умен и своими делами заслужил высокий пост абсолютно обоснованно. Исполнительный и трудолюбивый, он, казалось, вообще не нуждался в отдыхе. Благодаря обширной сети его шпионов, церковь выявляла не один десяток гнезд еретиков в год.
— Я служу верховному магистру и готов подчиниться его воле в любой момент, — машинально ответил рыцарь, но в душе все же был расстроен сорвавшейся поездкой домой.
— Идемте, мы ждали только вас, — с этими словами секретарь открыл дверь, приглашая воина в белом плаще пройти перед ним.
В иерархии церкви существовало всего два совещательных органа. Первый из советов решал как теологические, так и достаточно практичные вопросы. Старейшины, число которых совпадало с количеством ветвей на священном древе, решали основные задачи, ставящиеся перед церковью Создателя.
Они утверждали догматы, распределяли бюджет, определяли налоги, согласовывали строительство соборов, рассматривали вопросы о канонизации новых святых. Однако был еще и внутренний совет, и именно на него был приглашен сэр Гилберт. В нем принимало участие уже гораздо меньшее количество людей, и все, о чем говорилось позади украшенных изящной резьбой дверей, оставалось за ними.
В торце длинного овального стола, выполненного из мрамора, восседал верховный магистр. Когда человек получал подобный титул, он отрекался от всего земного, в том числе и от своего мирского имени. Сэр Гилберт склонился в уважительном поклоне. Взгляд глаз, наполненных мудростью, оценивающе оглядел своего телохранителя, от чего рыцарю стало не по себе. Внутренний голос подсказывал Генри, что его ждет много работы и, скорее всего, прольется немало крови.
Поприветствовав всех, он занял свое место рядом с магистром. Секретарь уселся с противоположной стороны. Всего сегодня за столом присутствовало десять человек. Генри Гилберт был удивлен увидеть среди них сыновей магистра. Его преосвященство нечасто привлекал свою кровь к серьезным вопросам.
Внешность старшего из сыновей по имени Коннор была крайне обманчива. Растрепанные пшеничные волосы и небрежная улыбка создавали вокруг него ореол безрассудства, однако тот был хитер, как сам дьявол, и необычайно серьезен, когда речь шла о важных делах. Ходили слухи, что, несмотря на приятную внешность, Коннор не раз был замечен в проявлении жестокости.
Младший же брат Калеб был его полной противоположностью. Внешне всегда ухоженный, с несколько женственными чертами лица, он пользовался невероятной популярностью среди дам. Этот общепризнанный факт являлся несомненной причиной того, что в столь юном возрасте он уже успел заработать себе титул главного гуляки столицы. Между тем, без всяких сомнений, про обоих братьев можно было с уверенностью сказать, что ни один из них не гнушался пользоваться своим происхождением и использовать его при любом возможном случае. Их присутствие на заседании совета также не сулило ничего хорошего.