Мистер Кормак и лейтенант к этому времени уже добрались до тюрьмы. Беспощадно разделавшись со стражниками, они принялись судорожно бегать от камеры к камере. Подбирая дрожащими руками ключи, они молились о том, что вот за этой дверью обязательно окажутся их родные. Дверей становилось все меньше и меньше, а радости встречи разделить все никак не удавалось.
Наконец плотнику повезло. В темноте очередной камеры он не сразу заметил свою семью и уже собирался идти дальше, когда взгляд его единственного глаза все же упал на жену. Уронив ключи, он вошел в камеру и направился в их сторону, раскинув руки для объятий. В потемках Кормаки не сразу признали в плотнике главу своего семейства. Слишком велики были те изменения, что произошли в мастере. Но взгляд его дети не узнать не могли и радостно бросились ему на встречу.
Кэру было так страшно, что он даже не успел порадоваться за друга. Камер оставалось ужасающе мало. Первая — сплошь молодые мужчины. Во второй выжила лишь семья первого помощника «Последнего шанса». Третья. На секунду Кэру показалось, что в углу стоит кто-то похожий на его отца, но он лишь выдавал желаемое за действительное. Последняя. Аурлиец на секунду замер, прежде чем повернуть ключ. Стоило ему распахнуть дверь, его буквально снесло потоком почувствовавших запах свободы заключенных.
— Кэрилы! Кто-нибудь видел Кэрилов?! — кричал лейтенант вслед убегающей толпе, но никто ему не ответил.
Задыхаясь от страха, Кэр прислонился спиной к каменной кладке тюремной стены и запрокинул голову, чтобы сдержать собирающиеся нахлынуть слезы.
— Юный господин? Неужели это вы? Или я, должно быть, уже впал в бред, — послышался из тьмы камеры слабый голос.
Лейтенант молнией рванулся в сторону этого хоть и слабого, но любимого с детства голоса. Он не ошибся. У дальней стены камеры лежал его верный слуга и наставник Альберт.
— Я пришел за вами! Все будет хорошо! Я заберу тебя отсюда прямо сейчас. — Кэр упал перед стариком на колени.
— Я уже никуда не пойду. Я стар, мое время пришло. Я лишь надеюсь, что это действительно ты, а не мимолетный образ, вызванный предсмертной агонией, — старик говорил с трудом, делая паузу после каждой пары слов.
— Это правда я, к утру мы отобьем город. Где моя семья? — Лейтенант боялся услышать ответ на этот вопрос.
— Я… Я не знаю… Сперва пришел инквизитор, а потом их забрали… Я просил, умолял взять меня вместо них, но стражник лишь хорошенько отходил меня дубинкой. Кажется, он сломал мне позвоночник. — Ладонь Итана, лежащая на лице старого слуги, почувствовала, как по его щеке пробежала слеза.
Кэр ощутил, что теряет силы, и повалился на бок, упершись плечом в стену. Его разум старался не признавать услышанного. Этого просто не могло быть.
— Итан?! Ты еще здесь? — спросил старик, не в силах повернуть голову.
— Да, конечно, я все еще здесь. — Взгляд лейтенанта уперся в одну точку.
— Мне очень больно, Итан. Я прошу тебя.
От этих слов волосы на голове аурлийца встали дыбом. Оглядев старого учителя, он понял, что старик прав — подарить ему смерть было бы милосердием. Дрожащей рукой Итан погладил старика по седой голове. Кэр сдерживал слезы до тех пор, пока его кинжал не заставил испариться жизнь из старческих глаз. Только после этого он издал дикий рев и позволил слезам вырваться наружу.
В это же время отряды мистера Норрингтона и Уильяма Олриджа столкнулись с синими плащами на дворцовой площади. В азарте боя Джонатан не сразу заметил адмирала позади рядов защитника герцога. Стоявший рядом с Оливером Харисом человек в маске медленно опустил факел к подножию костра.
— Быстрее! Пробейте их строй! — кричали своим людям Уильям и Джонатан, но воины герцога, понимавшие, что в случае поражения пощады им не видать, уверенно держали оборону.
Адмирал еще был жив, когда Джонатан начал раскидывать поленья его костра голыми руками, но спасти его уже было невозможно. Мистер Норрингтон не хотел этого признавать и продолжал отбрасывать полыхающие дрова, обжигая собственные руки. Уильяму пришлось приложить немалые усилия, чтобы оттащить бывшего капитана гвардейцев от огня, так как тот уже и сам рисковал быть сожженным заживо. Оба офицера оставались рядом с адмиралом до тех пор, пока он не издал свой последний крик.
Отрядам, идущим в сторону адмиралтейства, не повезло — дорогу им преградило крупное подразделение серых. Артур Кэмбел взял командование на себя и вступил в бой с превосходящими силами противника. Рэджинальду же предстояло пробираться дальше в одиночку. Мало кто знал этот город лучше него. Не раз покидавший постели своих возлюбленных за секунды до возвращения их рогатых мужей капитан прекрасно ориентировался в узких закоулках Корквила. Прикрываемый отрядом дипломата Хольт благополучно добрался до адмиралтейства. Собравшиеся во дворе капитаны, услышав топот ног, выхватили мечи. Сюда Рэджинальд добрался один, и сейчас на него смотрело несколько десятков вооруженных моряков.
— Где адмирал Харис?! — голос Рэджинальда звучал подобно грому.
— Это же Хольт! — выкрикнул кто-то из толпы.
Капитан «Отчаяния» судорожно вглядывался в лица и не мог найти ни одного знакомого. Должно быть, большинство старых морских волков не признали новую власть, и сейчас на него удивленно смотрели сплошь молодые лица.
— Я спросил, где адмирал Харис?! — эту фразу он постарался произнести так, словно отдавал приказ своей команде.
— В заложниках у инквизитора, — осмелился ответить стоявший ближе всех юноша.
Капитаны смотрели на Хольта горящими глазами. Для них он был живой легендой, отправившейся бороздить волны Внешнего моря.
— Как вы могли это допустить?! Вы моряки или жалкие сухопутные крысы?! — огрызнулся на них моряк.
— Какой с нас спрос? Даже старшие не посмели противиться воле церкви, — молодой капитан говорил сразу за всех.
— Поднимайте своих людей! Мы возвращаем город тем, кому он принадлежит! — Хольт сразу почувствовал, что эти парни, выросшие на рассказах о тех, кого он мог назвать своими друзьями, готовы пойти за ним и в огонь и в воду.
Войско утларгов успешно высаживалось в бухте Внешнего моря. Даже основные силы церковников не смогли удержать прибрежную городскую полосу, и Сварну удалось закрепиться на участке, давая шанс Белозару, Сирин, Агнию и Валисе безопасно высадить своих людей.
Артур Кэмбел начал думать, что дела его отряда совсем плохи, когда в тыл церковникам ударили силы Ричарда Уайтхола. Аборигены острова Хольта шли за своим новым вождем. По зову своих капитанов повсеместно из домов стали выходить зеленые плащи. Сбиваясь в небольшие группы, моряки становились участниками мелких стычек.
Кэр достаточно быстро справился со своей истерикой, преобразовав раздирающую его боль в пылающий гнев. Попрощавшись с телом верного слуги, он уже знал, что будет делать дальше. Итан Кэрил больше не собирался сдерживать ту мощь, что даровала ему сила, подаренная хаосом.
— Кларк! — позвал он мистера Кормака, остановившись в проеме камеры, где мастер вновь обрел семью.
Плотник даже не слышал обращенных к нему слов. Кораблестроитель совсем позабыл, что где-то за стенами тюрьмы все еще идет бой. Он лишь старался прижать свою семью как можно ближе к себе и клялся, что больше никогда их не оставит. Лейтенант собрал вокруг себя обе группы, усиленные освобожденными пленниками, жаждущими мести, и отправился в сторону дворцовой площади.
Уильяму и Джонатану к этому времени удалось оттеснить силы синих плащей от главных врат, позволяя отряду мистера Кэрила пробраться к дворцу. Итан не собирался никого щадить. Некоторых встречных, пытавшихся дать отпор, он убивал с особой жестокостью, вселяя страх в сердца остальных защитников.
Одна из групп мародеров Лайнуса, занимающаяся грабежом в южной части города, окружила пытавшегося убежать инквизитора. Церковников было всего двое. Заметив засаду, человек в маске спешился, передав поводья Грифитсу. Дюжина разбойников напала разом. Рыцарь ордена справился с ними так быстро, словно это были дети с вырезанными из дерева игрушечными мечами. Даже не запыхавшись, он вновь вернулся в седло. Два всадника и пять лошадей продолжили свой путь. Где-то вдалеке возвышалось пламя полыхающих городских конюшен и складов.