Родарио посмотрел на кровавые следы, которые оставлял гном. Кровь стекала по телу Равнорукого под доспехом, пропитывая кожанку и проступая из-под лат. Рана Боиндила была намного серьезнее, чем они думали. Актер сказал об этом Тунгдилу.
— Тебе придется остаться здесь, — приказал он другу. — Ты нам не поможешь, если свалишься от кровопотери прямо на глазах эоила и станешь для него легкой добычей.
Но Боиндила не так-то просто было убедить.
— Ох, книгочей, поверь, я с ним справлюсь. — С упрямством, отличавшим его народ, он покрепче перехватил оружие и направился вперед. — Чего мы ждем? Сделай что-то полезное и открой дверь, болтун. — Боиндил примирительно улыбнулся, давая понять, что не хочет обидеть Родарио своими словами.
Актер покосился на тонкую металлическую нить, тянувшуюся по полу и уходившую в дыру в стене. Судя по всему, отверстие проделали недавно. «Интересно, эту нить протянули аватары?» Он уже повернулся к Тунгдилу, собираясь сказать об этом, но тут дверь распахнулась, и башню залил яркий свет.
— Я видела, что вы приближаетесь. — Волшебница направила на Боиндила синюю молнию, и ослабевший от кровопотери гном покачнулся. Аватара рассмеялась. — Доспех вам больше не поможет. Вам уже не остановить эоила.
Родарио собрался с духом.
— Немедленно прекратите, и я, Родарио Невероятный, ученик Нарморы Зловещей, пощажу вашу жизнь.
Произнеся какие-то странные слова, актер поднял руку и задействовал трубки огнемета, направив пламя на волшебницу.
Защитное заклинание, сплетенное аватарой, несомненно, сработало бы против чар огня, вот только пламя из огнемета Родарио вовсе не было магическим. Волшебница закричала от боли, окружавшее ее сияние погасло, и гномы увидели, что ее волосы и мантия пылают.
— Ха! Вам нечего противопоставить моему могуществу! Ощутите же мою силу! — Актер разошелся не на шутку.
Он швырнул в волшебницу одну из своих стеклянных колбочек, та угодила ей в грудь и, не разбившись, упала на пол. Аватара, пытаясь загасить огонь, сделала шаг вперед и вступила в образовавшуюся на полу лужу. Кислота мгновенно разъела подошвы ее сапог и соприкоснулась с кожей.
— Вот это я понимаю, фокус! — Рассмеявшись, Боиндил замахнулся молотом и ударил женщину в правое плечо, всадив в него шип.
А Тунгдил уже был готов отрубить ей голову.
Волшебница успела отреагировать, полагаясь на свои инстинкты. Вместо того чтобы использовать заклинания, она с неожиданной для женщины силой перехватила топор Тунгдила и направила лезвие на Бешеного.
Гном охнул. Сталь не пробила его шлем, но от удара Боиндил покачнулся и плюхнулся на зад. Вес доспеха тянул его в сторону, за край ступеней.
— Книгочей! Я… — Отчаянно замахав руками, Боиндил соскользнул в проем.
— Нет! — Родарио метнулся вперед, но сумел лишь схватить кожаный ремешок перевязи, который тут же порвался.
Не веря своим глазам, актер смотрел, как тело Боиндила падает вниз в луче света, становясь все меньше и меньше.
Тунгдил принялся лупить волшебницу латной перчаткой по лицу и не останавливался до тех пор, пока ее голова не превратилась в кровавое месиво. Наконец гном выхватил кинжал и всадил его женщине в сердце.
— Если бы я мог, то убил бы тебя еще тысячу раз. — Со слезами на глазах Златорукий занес топор и разрубил тело аватары на несколько частей, словно так мог покарать ее за смерть Боиндила.
Забрызгавшись кровью с головы до ног, он вышел на балюстраду, ожидая увидеть там последнего из аватаров.
— Где ты, эоил? — крикнул Тунгдил, оглядываясь.
Тут никого не было, и гном двинулся вперед, стараясь держаться поближе к внешней стене башни. Родарио последовал за ним.
И вдруг они увидели фигуру, сотканную из света. Аватар вложил блестящий бриллиант, оплетенный тонкой нитью, в крепление из покрытого рунами кристалла и поднял его на флагшток.
— Вы добрались сюда? — спросил аватар, и по его голосу нельзя было разобрать, мужчина это или женщина. Пальцы из света дернули за веревку, и кристаллическое крепление с бриллиантом взвилось к небу, танцуя на ветру. — Что ж, этим вы заслужили мое уважение. Но если вы хотите помешать мне уничтожить все зло в Потаенной Стране, то придется убить вас.
— Уничтожить? Как ты и твои прихвостни уничтожили тысячи невинных людей! — Тунгдил медленно двинулся к аватару. — Ты не можешь быть слугой добра, если тебе наплевать на судьбы тех, кто становится на твоем пути.
— Они не понимают моих целей, так же как и ты, Тунгдил Златорукий. Я мыслю иными категориями, и мне приходится мириться с жертвами во имя уничтожения зла. Вы же к этому не готовы. И сострадание делает вас слабыми воинами.