— Щенок огрызается? — Кенерия взглянул на двух охранников, застывших в дверях и указал на Гелиана. — Выведите его отсюда.
— Ты не посмеешь, — прошептал Август.
— Посадить под замок, как остальных. Немедленно!
Терра перестала биться в судорогах и расслабилась. Гелиан погладил ее по сбившимся волосам и поцеловал в лоб.
— Прости меня. Я…
Руки завели за спину, и он не сопротивлялся. Магнитные браслеты сковали плечи и запястья.
— Она еще удивит тебя, — произнес Гелиан перед тем, как его вывели за дверь.
— Не сомневаюсь! — прокричал ему в спину Кенерия.
***
Когда его завели в комнату, мать и Радомир уже проснулись. Их пристегнули браслетами к специальным кольцам на стенах. Гелиана ждала та же участь.
— Сынок? Что случилось! Где мы?
— Все в порядке, мама. Нас недолго здесь продержат.
Радомир подозрительно молчал, осматривая с головы до пят провожатых Гелиана.
— Когда обедать будем? — наконец, спросил он у одного из охранников.
— Когда еду принесут, тогда и будете, — ответил один из них.
Гелиану, в отличие от остальных, пристегнули к кольцу обе руки.
— А с туалетом что? — продолжал спрашивать Радомир.
— Под себя, — коротко ответил охранник и улыбнулся.
— Убирать потом ты будешь?
Охранник резко развернулся, но другой одернул его и указал на дверь.
— Я с тобой еще разберусь, — пообещал обиженный напоследок.
— Что происходит? — обратился Радомир к Гелиану.
— Нас газом усыпили и приволокли на мой корабль.
— Август?
— Его союзники-предки, я бы так выразился.
Радомир и мама переглянулись.
— Вы не ошиблись, он разбудил предков. И среди тех, кого он разбудил, есть рекомбинант.
— Рекомбинант? — переспросила мама. — Кто это «рекомбинант»?
— Человек с внедренным в него искусственным интеллектом. Один укол в родничок младенца — и миллионы наномашин внедряются в его центральную нервную систему, растут вместе с ней и создают свою информационную сеть, интегрированную с мозгом и работающую вместе с ним. Если рекомбинант не умирает в младенчестве от осложнений этой процедуры, при достижении возраста шестнадцати лет его синхронизируют с операционной системой компьютера и с этого момента он перестает быть человеком. Предки описывали рекомбинантов как полулюдей. Их сверхвозможности и достижения затмевали эмоциональную составляющую личности. Чем больше рекомбинант проводил времени в синхронизации с операционной системой компьютера, тем больше уподоблялся машине.
— Значит, рекомбинант — это получеловек-полумашина? — спросила мама.
— Нет. Это человек с внедренным в него искусственным интеллектом, который по своим возможностям превосходит обычного человека.
— Зачем Август разбудил этого рекомбинанта?
— Боюсь, об этом стоит спросить самого Августа.
— Где Терра? Почему они держат ее отдельно?
Гелиан с какой-то грустью взглянул на мать и отвернулся:
— Терру синхронизировали с операционной системой Авалона. Теперь она стала полноценным рекомбинантом.
Молчание длилось недолго.
— Ты в своем уме? — прошептал Радомир. — Ты… вообще… о чем говоришь?
— Это ты словно вчера родился! — сорвался на крик Гелиан. — Фиолетовые глаза! Абсолютная память! Быстрое обучение новым навыкам! Приспосабливаемость! Только желудок ее подвел, а в остальном она была бы идеальна! Но самый основной и верный признак — это цвет глаз. Фиолетовыми они становятся после внедрения наномашин в роговицу глаз.
— То есть, ты с самого начала все знал? — прошептал изумленный Радомир.
— О том, что в роду Стелларов есть рекомбинант, мне поведал Август. «Одна из них — дочь ненавистного рода», — сказал он. «Ты ее узнаешь». Конечно, при первой же встрече я определил, кто именно из дочерей Стелларов рекомбинант.
— Одна из них? — не понял Радомир. — Их было несколько?
— Трое. Два года назад от лихорадки умерла первая девушка. Этой зимой вторая погибла во время родов. Осталась одна Терра. И ее нужно было забрать у Стелларов.
— Ты знал всех троих?
— Да. Семьи двух девочек ушли с нами в изгнание. Август присматривал за ними. Обе в наше поселение переехали. Но не повезло.
— Господи, — прошептала мама.
— Я не верил, что Август вернется. Но в рекомбинантах и их способностях не сомневался. Терра всегда была лучшей из троих. Думаю, этому способствовали условия ее существования. Хорошее питание, обучение с ранних лет, вседозволенность в каком-то смысле. Когда она осталась одна — времени тянуть дальше у меня не осталось. Я должен был действовать.