Квартал за кварталом Мариуполя сейчас начнут занимать наши солдаты. И людей, которым они в прямом смысле спасли жизнь, будет все больше. И страшных историй, которые не умещаются в голове, будет все больше и больше. Понимания, с какими чудовищами из полка «Азов» мы столкнулись, – видимо, тоже.
В поселке Сопино уцелел многоквартирный дом. Все жители сгруппировались в его подвале в своеобразную коммуну, в основном пенсионеры. Командует ими фельдшер – не сбежала, не бросила своих пациентов. Вместе готовят еду, у всех приезжающих просят свечей и батареек. В первый же день освобождения со стороны ДНР привезли хлеб и сотрудника пенсионной системы – первая выплата пенсии уже на днях. Флаг на остановке сшит из подручных материалов, цветов ДНР – черный, синий и красный.
Противотанковые рвы и позиции, которые пересекали все дороги со стороны Новоазовска, уже засыпаны. На этих территориях начинается новый период жизни. Но на разруху и неустроенность всем, ну буквально всем, сейчас плевать. Сердца и мысли абсолютно всех сейчас – с детьми и родственниками в Мариуполе.
14 марта
Две поездки в Волноваху
Волноваха – среднего размера городок посередине шоссе Мариуполь – Донецк. Сражение за нее длилось довольно долго. Вроде как заняли, но ехать еще нельзя. Значит, не совсем. Отчаянные журналистские головы ныряли туда прямо с воюющими подразделениями, но это особая порода людей. Тогда же, около пятиэтажек за рекой (район Стоквартирный), тут и погиб Воха. К слову, Генштаб ВСУ до самых недавних пор сообщал, что бои за Волноваху в самом разгаре, и русские войска только пытаются зайти на окраины. На тот момент город был уже зачищен. Сейчас они просто перестали о нем что-то рассказывать. Значит, все, смирились.
Но впервые мы заехали туда, когда еще вовсю грохотало. В городе были слышны перестрелки, рвались мины, были слышны выстрелы из БМП-2. Выстрел – разрыв. Автоматически пытаешься угадать направление стрельбы. По улицам ходят группы разведчиков с неожиданным за спиной – у одной из них, например, у командира был длинный моток очень толстой веревки. Он подсказал нам, куда и как лучше проехать. В первый день мы доехали до пятиэтажек, но наш «старший» резонно заметил, что они с краю города, а это неприятно, лучше вернуться в центр. И мы вернулись в район МРЭО и Первой школы. До основного замеса у автовокзала тогда не добрались.
Когда город только-только взят и зачистка еще идет, в нем совершенно особый микроклимат, который ни с чем не спутаешь. Все еще горит, дымится. Пожарища – теплые. Все улицы усыпаны мелкими фракциями – комья земли от взрывов, щепки, битое стекло, какие-то рваные железки, битый кирпич, мотки рваных проводов, упавшие и в кисть разорванные стволы деревьев. Ровной поверхности найти невозможно.
Военные регулировщики с красными повязками и деревянными палками-жезлами (палками буквально, отломанная от дерева ветка с сучками) стоят на всех перекрестках и показывают направление движения – нескончаемые колонны техники сквозь город едут в развитие наступления на передовую, и, когда пытаешься что-то у такого регулировщика спросить, как правило, это бессмысленно. Он показывает только, как проехать на передок, и больше ничего не знает. Они дико усталые, измотанные, оглохшие, прокопченные. У всех командиров совершенно сиплые, севшие голоса. Говорить им тяжело физически.
В первый раз людей мы практически не встретили. Все прятались и еще опасались выходить. Мое внимание привлек разбитый МРЭО с флагом, но во дворе соседнего дома случайно, краем глаза я заметил сгорбленную фигуру на скамеечке. Мы подошли. Это был Александр. У него парализованы ноги, перемещается он по двору, переставляя скамеечку. Живет один, на инвалидную пенсию. Мать умерла. Дом совершенно разбит – ни окон, ни крыши, ни потолка. Ютится на летней кухне, без отопления. Спит во всей одежде. Выйти за калитку не может, потому что там начинается та самая каша из битого кирпича. Во двор вышел подметать – и двор чистый, ровный. Мы заметили его случайно. В машине был хлеб, которого он не видел неделю. Улыбка была совершенно неподражаемой – ой, какой мягкий! Сейчас я его весь съем!
Кстати, Первая школа находится на улице Героев 51-й бригады. До недавнего времени это была улица Первого Мая. Потом прогремел 2014 год, и Стрелков размотал эту по сусекам слепленную бригаду ВСУ, которую даже одеть нормально не получилось, не говоря уже об исправной технике в достаточном количестве, как раз в районе Волновахи. Бригада в итоге была расформирована – почитайте о ее боевом пути, очень показательный собирательный образ подразделения ВСУ образца 2014 года. Теперь улица снова имеет название Первого Мая, топонимы специальным указом откатили на дату мая 2014 года, в связи с чем мне очень жаль только пгт Нью-Йорк[2], который теперь опять пгт Новгородское (но он еще под контролем Украины).