— То-то и оно, что не меняется, — поддразнивал Голос-С-Неба. — Ну и пусть не меняется. А все нормальные люди…
— Ты постой, — сказали динозавры. — Мы тоже Вселенную завоевывать хотим.
— Хотеть-то вы может и хотите, — не унимался Голос. — Да только не выйдет у вас ничего. А все нормальные…
— Выйдет! — порешили в один голос динозавры. — Скажи только как…
— Ну ладно, — смилостивился Голос. — Помогу по дружбе и из общей солидарности. Для начала необходимо провести парочку реформ.
— А без реформ нельзя? — испугались динозавры.
— Без реформ только кошки родятся, — сурово заявил Голос. — Но если хотите, то пусть родятся и дальше. А все…
— Мы за реформы, — быстро согласились динозавры.
Здесь нужно отметить, что согласились далеко не все. И в пропитанном душными испарениями воздухе юрского периода запахло гражданской войной.
— Кто это тут за реформы? — приподнял голову TyRex. — Я вам сейчас покажу «реформы»! — добавил он, оскаливая страшные королевские клыки.
Часть реформаторов немедленно убоялась и дала отступного. Но другим уж очень хотелось завоевать Вселенную, да и TyRex Тринадцатый им за последний миллион лет изрядно надоел. Решили они организовать путч. И вдохновитель тут же нашелся — тот самый игуанодон, что приемник транзисторный изобрел в свое время; понимал, хитроумный, что теперь при победе консерваторов ему изобретения этого не простят, а первого же схрумкают вместе с костями. Собрались путчисты как-то в юрском болоте, сидят, лелеют замыслы, а Голос-С-Неба их подзуживает:
— Давайте, ребята. Пора менять уклад. С аграрным государством Вселенную не особо завоюешь.
Путчисты с мыслью этой соглашались, но в открытый поход против королевского ящера выступить побаивались. Ведь за него там вся королевская родня, а как известно, страшнее TyRex'а зверя нет, особенно когда его много. Но думали-думали, как победить его, если не в открытой схватке, то хитростью, и наконец придумали. Голос-С-Неба подсказал.
А сделали так. Послали к Тринадцатому парламентером птеронодона крылатого, сказали, чтобы передал следующее: мол, мы, реформаторы, одумались, вспомнили, как хорошо нам жилось-существовалось на зависть млекопитающим и захотели вот вернуться в лоно любимой аграрной монархии, а потому просим амнистии.
И представьте, поверил им TyRex. Потому как приемник свой разбил в первый же день бунта и ничего о коварном замысле не знал. Да и вообще, наверное, полагал по наивности своей королевской, что реформы реформами, а в натуре динозавров заложено стремление к стабильности и неизменности. Поиграли детишки, а теперь вот одумались. Расчувствовался TyRex и решил всех простить. Пригласил к себе заговорщиков, а те только того и ждали.
Первым амнистировался игуанодон. Но вместо того, чтобы встать на колени и склонить голову, вдруг как крикнет соратникам:
— Долой юру, наше темное прошлое; да здравствует меловой период, наше светлое будущее!
А был это сигнал. Бросились путчисты на TyRex'а и мигом разорвали в кровавые клочья. Так наступила новая эра.
Игуанодона избрали Iguanodon'ом Первым, Генеральным Завоевателем Вселенной. Избрали и стали жить себе существовать дальше, ожидая руководящих указаний.
Игуанодон, не мудрствуя лукаво, обратился за советом к Голосу.
— Ну что ж, — сказал Голос-С-Неба, — поздравляю. Но для завоевания Вселенной необходимо две вещи: космодвор и спутник. Ни того, ни другого у вас нет. Значит, нужно создать. Ты с этим согласен?
— Конечно, — отвечал Iguanodon Первый. — Для этого мы здесь и собрались.
— Для начала, — заявил Голос-С-Неба, — необходимо провести индустриализацию, создать соответственно тяжелую промышленность, химотрасли, разработки полезных ископаемых, энергоемкие производства. Вперед, ребята!
Поднапряглись динозавры. Кое-кого, вспоминающего с ностальгией прошлые юрские времена, загнали на рудники. Справились.
— Теперь что? — вопрошал игуанодон у Голоса.
— Теперь можно и космодвор строить, — порадовал Голос. — Смотри-ка сколько у вас полей неровных, необработанных. Заасфальтировать все поля.
Заасфальтировали поля. И быстро так. Хоть трава не расти. Сделали космодвор.
А потом пошло-поехало. Задымили трубы, побежали конвейеры, заурчали насосы, завертелись турбины. Хоть сейчас проверяй: нет аграрной монархии — есть индустриализированная республика. Особо упирал Голос на качества создаваемого спутника. Поучал:
— Вселенную завоевать не так-то просто. Спутник должен быть особенный. Чтобы все во Вселенной поняли, не какие-нибудь там рептилии о себе заявляют, о правах своих напоминают, а самые настоящие динозавры из мелового периода — не шутки пришли шутить.
Динозавры были согласны. Не шутки они собирались шутить.
— Потому, — говорил Голос, — надо бы спутник золотом начинить. Чтобы каждая схема сияла. Жемчугом, бриллиантами инкрустировать. Платины и урана добавить. Иридия и палладия припаять. То-то будет хорошо, то-то все нормальные люди удивятся.
Поднажали динозавры, отказались от удобств и выходных по субботам-воскресеньям, справились. Создали спутник — чудо настоящее, а не спутник. Золотом, бриллиантами сияет, ураном и палладием набит под самое горлышко, стоит себе посреди полей заасфальтированных космодвора, отсвечивает — гордость, а не спутник, ждет старта, чтоб завоевать собой Вселенную. Радуются динозавры победе своей над косной материей. Ну и что, что надорвались и померли на работах брахиозавры и прочие родственники ниспровергнутого TyRex'а, зато горючки и окислителя в спутнике хоть отбавляй; ну и что, что остались без средств к существованию в результате осушения болот и асфальтирования полей зауролофы, анатозавры, орнитомимы, уранозавры и все остальные прочие — зато Вселенная скоро будет у их ног, и ровное черное покрытие космодвора тому прямое подтверждение.
И пришло время выбирать космонавта, первого, так сказать, завоевателя. Тут уж динозавры не колебались и совета у Голоса не испрашивали: ясно же — вот он, Igunadon Первый, зачинатель и организатор, вождь и отец родной — кому как не ему ступать в авангарде завоевания Вселенной? Млекопитающим, заметим, на зависть.
Голос, впрочем, этот выбор поддержал:
— Как же, — говорит. — Давайте. С корешком наконец своим познакомлюсь. Воочию.
Это был Праздник. С самой что ни на есть большой буквы. На космодворе собрались все динозавры. Из тех, что остались к тому времени в живых. Приползли, прилетели, притопали, причапали, прикандехали. С лозунгами, с транспарантами, с песнями и плясками. Собрались живописно беспорядочными группами. Ждут.
Откровенно говоря, игуанодону не шибко-то хотелось в авангарде выступать. Но делать нечего: назвался, как говорится, компсогнатом — полезай в спутник. Пришлось лезть.
И как все хорошо удалось. Старт — без сучка и задоринки, и двигатели, и связь, и система жизнеобеспечения — все в норме, работает, как часы. На зависть млекопитающим. Выбрался спутник на орбиту, а динозавры прильнули к своим транзисторным приемникам, чтобы в курсе быть, как там завоевание Вселенной происходит. Слушают — ничего не понимают. Вместо победных реляций, какое-то невнятное бормотание. И звуки, словно кто-то у кого-то чего-то отбирает. И тут только отчаянный крик игуанодона:
— Украли!
И тишина гробовая. Взволновались динозавры. Что там такое на орбите происходит? Окликают игуанодона, а тот молчит. Вместо него Голос ответил.
— Ну что, ребята, молодцы вы, — сказал Голос-С-Неба, и его слова немедленно оказались записаны на скрижали истории. — Хороший спутник построили. С таким действительно не стыдно Вселенную идти завоевывать. Только вот мне он надобен для других целей. Потому говорю вам: спасибо и до новых встреч. Дерзайте дальше.
И пропал Голос. И только песни атмосферных помех наполняли отныне собой эфир.
Тут-то и поняли динозавры, как жестоко обманул их Голос-С-Неба. Поняли, но было уже поздно. Оглянулись вокруг динозавры. Нет ни спутника, ни TyRex'а, ни Iguanodon'а, ни болот любимых, ни полей; даже млекопитающие, которым на зависть, куда-то попрятались. Один космодвор заасфальтированный от горизонта до горизонта, а еще — выжженное пятно после старта осталось. Огорчились динозавры. И вымерли.