Поэтому, продолжая доверять своей удаче, Седонис нажал на курок. Но выстрела не последовало. Почему, он понял через мгновение. На самом деле он лишь хотел нажать на курок, и его мозг даже отдал приказ определённым мышцам. Но они его уже не слушались. Совсем.
Седонис неподвижно висел посреди океана, а напротив него находилась рыба, с любопытством разглядывавшая его. Седонис запаниковал. Он изо всех сил попытался сделать хоть что-нибудь, пошевелить хотя бы пальцем (лучше всего, конечно, лежащим на спусковом крючке), но у него ничего не получалось. Абсолютно ничего.
И тогда его охватил страх. Вернее, ужас. Ужас перед этой всемогущей тварью, которая была в состоянии сделать с ним сейчас что угодно. Он закричал бы от этого ужаса, если б только смог. Но он не мог, потому что ни одна мышца по-прежнему не слушалась его. И он продолжал всё так же неподвижно парить в толще воды.
И тут Седонис увидел силуэт позади рыбы. Ошибиться он не мог. Это был охотник с ружьём. И он подкрадывался к обездвижившей его твари сзади. У Седониса вспыхнула надежда.
Однако либо филия легко могла читать у него в голове, либо она превосходно ощущала все изменения в колебаниях воды, но она развернулась в сторону другого человека и уставилась на него.
Седонис почувствовал, что он уже может двигаться, хотя ещё довольно скованно. Курок, всё это время находившийся под давлением его указательного пальца, наконец подался, и стрелу вытолкнуло из ствола пневматика. Она ушла в сторону рыбы, но довольно далеко от неё.
Седонис промычал что-то нелестное про себя и развернулся. Надо было удирать. Изо всех сил. Для того чтобы остаться в живых. И хотя движения его были пока неуклюжи, он догадывался, что, чем дальше от филии он будет, тем легче ему будет уходить от неё.
Он сделал первое движение и в это время вспомнил про охотника, спасшего его своим появлением и оставшегося с филией один на один. Седонис знал закон колонии, который данную ситуацию трактовал однозначно: необходимо спасаться бегством. Для того чтобы хотя бы кто-то остался в живых. Всё для блага колонии.
Долю секунды он размышлял, а затем развернулся в обратную сторону. И дело было даже не в том, что силуэт охотника показался ему странно знакомым. Просто плевать он хотел на эти законы. Здесь вам не колония. Здесь — океан. И если ты не поможешь товарищу, то в следующий раз некому будет помочь тебе. Его гарпун под собственным весом утянуло вниз, но он держался на прочной бечеве. «Ничего, — подумал Седонис, — сейчас я подтяну его, перезаряжу ружьё, и тогда…»
В это мгновение он посмотрел в сторону филии и охотника и замер, поражённый тем, что открылось его взору. Филия упорно таращилась на охотника, а тот, как ни в чём не бывало, продолжал плыть к ней. Наконец, он остановился в нескольких метрах от филии. У Седониса упало сердце.
«Всё-таки обездвижила его, тварь!» — подумал он, и в это время охотник призывно махнул ему рукой. У Седониса глаза чуть на лоб не вылезли от удивления. Филия заработала хвостом и плавниками. Было видно, что на этот раз запаниковала она.
Она сделала пол-оборота, развернулась к охотнику боком, и тот спокойно всадил в неё стрелу. А затем подтянулся по бечеве к бьющейся на гарпуне твари и достал нож.
Седонис раскрыл бы рот от изумления, если бы только смог. Но он не мог. Здесь был океан, а не колония. И он лишь покрепче сжал зубами свой загубник…
Воспоминания пронеслись в его голове за мгновения. Уже повернувшись, он понял, что теперь его ничто не может спасти. Но мышцы продолжали действовать по заранее намеченному плану. Палец спустил курок, и стрела ушла в сторону филии. Точнее, в сторону одной из двух филий, находившихся рядом с ним. Рыба грациозно изогнулась, и гарпун прошёл мимо цели. А затем его охватил паралич.
Ароша слышала от бывалых охотников, что филия может обездвижить тебя, если только смотрит тебе прямо в глаза. Поэтому ни в коем случае нельзя ловить её взгляд. Надо прятать глаза, разворачиваться и уплывать. Что она и сделала. Не без помощи Седониса, конечно.
Но когда до щели в трюме было уже рукой подать, её вдруг настигло странное оцепенение. Мышцы сковало неизвестной силой. Ароша запаниковала. Ощущение было ей известно. В детстве она однажды встречалась с филией и с тех пор, как и все остальные, боялась и ненавидела их. Неизвестно, что случилось бы, если бы девушка просто плыла в океане. Наверное, она остановилась бы очень скоро. Но здесь у неё было чёткое направление. И, самое главное, до цели было недалеко. Проплыв по инерции несколько метров, она угрём скользнула в трюм.