— Как вы? — спросил Птунис сразу у сестры и друга, когда подросток ушёл.
— Нормально, — ответил Седонис.
— Какое-то необычное ощущение, — задумчиво добавила Ароша.
— Что, непривычно ощущать себя убийцей филии? — спросил Седонис.
— На самом деле это ты её убил! — ощетинилась девушка. — Хотя и вёл себя как придурок!
— Я? — изумился Седонис. — Как придурок?
— Да, ты!
— Хватит, — оборвал их Птунис. — Вы вместе победили её. Запомните, вместе. Твой отец, — обратился он к Седонису, — был прав. Если бы вы не поддерживали друг друга, вы оба могли бы сегодня не вернуться. Ладно, — сказал он присмиревшим спорщикам, — сегодня был очень интересный день, но пора спать.
— Ребёнок, — он кивнул в сторону Зорицы, — уже второй час носом клюёт.
Зорица, обиженная на «ребёнка», насупилась.
— Я не ребёнок, — сказала она. — А ты, — она обвиняюще ткнула пальцем в сторону Птуниса, — уже не главный герой! Кроме тебя и другие умеют убивать филий!
Все засмеялись.
— Я тебя разочаровал? — отсмеявшись, спросил Птунис.
— Нет, — подумав, ответила Зорица. — Но я всё равно не ребёнок. Я уже подстрелила одну рыбу. А охотник не может быть ребёнком!
— Извини, — примиряющим жестом поднял руки Птунис. — Я был неправ.
Зорица довольно засопела.
Ароша, а следом за ней и Седонис, попрощавшись, друг за другом вышли из комнаты. Ароша, не оборачиваясь, направилась к себе. Седонис поплёлся следом за ней.
Дойдя до двери своей комнаты, Ароша толкнула её и, всё так же не глядя на Седониса, сказала:
— Почему ты здесь? Тебе же в другую сторону.
Седонис вздохнул и развернулся.
— Ты всё-таки дурак, — произнесла Ароша каким-то странным голосом.
Седонис замер на половине движения, а затем решительно повернулся и подошёл к девушке.
«Сейчас или никогда», — подумал он и осторожно развернул её к себе лицом.
Ароша смотрела на него, и Седонис задрожал от радости, потому что так на него ещё никто не смотрел. Он нежно поцеловал её, и Ароша ответила ему.
Так они стояли очень долго. До тех пор, пока Седонис не подхватил её на руки и не вошёл в распахнутую дверь.
8
Заргис закончил копировать отчёт и отложил в сторону карандаш.
— Ладно, Морис, — сказал он. — Я иду к главе Совета с докладом, а для тебя будет задание. Помоешь всю лабораторную посуду, причём тщательно, не так, как в прошлый раз.
Обиженный Морис засопел, но промолчал.
Заргис спрятал отчёт в железный шкаф, запер его на ключ, взял копию и вышел. Идти было недалеко, поэтому уже через несколько минут он положил копию перед Питрисом.
— Что это? — спросил глава Совета.
— Отчёт о проделанной работе, — спокойно произнёс Заргис, присаживаясь в стоящее рядом кресло. — Вернее, его копия. Саму работу мне заказал Птунис. Он попросил определить химический состав вещества, находящегося внутри капсулы, одну из которых, по его словам, он нашёл в одном из кораблей. Ты же знаешь Птуниса и его друга, Седониса, — внимательно глядя на Питриса, сказал Заргис. — Ах, эта молодёжь! Абсолютно ничего не боится! Плавают, где хотят, обыскивают корабли, благо карты под рукой, убивают филий. И самое интересное, — тонко улыбнулся он, — им всё сходит с рук.
— Это им с рук не сойдёт, — сжав губы, мрачно произнёс Питрис. — Седонис и сестра Птуниса должны быть наказаны. Они нарушили правила по действию в чрезвычайных обстоятельствах. Одобренные, кстати, Советом, что автоматически возводит их в ранг закона.
— И как ты накажешь героев колонии? — хмыкнул Заргис. — Ведь каждый поймёт это так, что они наказаны за убийство самого злейшего нашего врага. И что произойдёт потом, интересно? Кстати, ты не чувствуешь, что в воздухе витает что-то новое, что эта молодёжь несёт с собой бриз перемен. Надо как-то приспосабливаться к этому. Иначе мы можем оказаться ненужными для колонии.
— Что я чувствую, — процедил Питрис, не отрывая глаз от бумаги, — так только то, что кто-то метит на моё место.
Заргис внимательно рассматривал свои тонкие пальцы. Поморщившись, Питрис сказал:
— Слушай, Заргис, ты же знаешь, я не разбираюсь в твоих формулах. Нельзя было написать всё это человеческим языком?
— В конце отчёта написано заключение, — спокойно ответил Заргис. — Специально для членов Совета. Простым и доступным языком.
Питрис дочитал отчёт до конца, и руки его задрожали. Он был уже стар, и, хотя довольно неплохо справлялся с мимикой лица, руки иногда его подводили.