Всего несколько минут продолжалась торпедная атака, но какого мужества, стойкости, трезвого расчета требовала сна!
При отходе после атаки в моторный отсек головного катера, на котором находился командир отряда, попал снаряд и вывел из строя правый мотор. Через пробоину хлынула вода. Вышла из строя рация, тяжелое ранение получил моторист старшина 2-й статьи Горбунов. Катер стал отставать, а затем и совсем лишился хода.
Близ вражеского конвоя он легко мог стать добычей врага. Но на помощь пришли товарищи. Они прикрыли катер дымовыми завесами, дали возможность устранить повреждения, и он своим ходом вернулся в базу.
Последний удар по конвою нанесли самолеты-бомбардировщики, также базировавшиеся на островах.
Как установила разведка, в результате комбинированного удара четыре фашистских транспорта и баржа были потоплены, а двенадцать других судов получили повреждения.
Тот же Юрг Майстер вынужден признать, что при атаке на немецкий конвой в Ирбенском проливе действия советского гарнизона были «настолько эффективными, что немецкое командование временно отказалось от посылки других конвоев».
Неудивительно, что уже в июле в директиве главного командования № 33 фашистской армии о дальнейшем ведении войны на востоке указывалось: «Желательно в короткий срок овладеть островами на Балтийском море» (то есть Моонзундским архипелагом).
Глава III
На берегах Моонзунда
10 июля передовые части гитлеровцев вышли на побережье Моонзунда в районе острова Виртсу, соединенного с материком двумя дамбами. Фашисты обстреляли наши катера и буксиры у пристани Куйвасту, а также побережье острова Муху. Уже в этот день 43-й батарее, которой командовал лейтенант Василий Георгиевич Букоткин, пришлось открыть огонь по врагу.
Захват противником материкового берега Моонзунда затруднял использование боевых кораблей. И тогда командование Береговой обороны Балтийского района решило высадить на пристань Виртсу десант, чтобы отбросить противника от побережья.
Получив приказание из штаба, командир батареи В. Г. Букоткин вызвал на командный пункт своего помощника лейтенанта А. П. Смирнова.
— Фашисты на восточном берегу пролива Моонзунд. Они устанавливают батареи. Приказано подавить огневые точки в районе Виртсу. Пойдете с корректировочным постом. — И, видя радостную улыбку на лице своего помощника, лейтенант добавил: — Дело нешуточное, Анатолий Петрович.
Маленький безлесный островок Вирелайд с белой башней маяка словно специально создан для корректировки. Узнав, что на нем находятся наши сигнальщики, Смирнов решил перебраться к ним.
С маяка в стереотрубу хорошо виден остров Виртсу, занятый фашистами. Сигнальщики указали лейтенанту вражескую батарею. После длительного наблюдения корректировщик заметил легковые машины, подходившие к большому дому на пригорке. У длинного сарая что-то сгружали с тяжелых грузовиков. По телефону Смирнов сообщил координаты целей на батарею. Вскоре воздух над маяком задрожал от грозного посвиста советских снарядов.
В тот день в журнале боевых действий 43-й батареи появилась лаконичная запись: «После обстрела на Виртсу отмечены густой черный дым и взрывы. Подавлена зенитная батарея противника, уничтожено здание штаба, взорван склад с боеприпасами».
Ночь на Вирелайде выдалась неспокойная. Только легли, как вахтенный доложил, что к острову кто-то плывет. Весь маленький гарнизон острова с винтовками выскочил на берег. Действительно, пролив переплыл сапер. Он сообщил, что несколько его товарищей на Виртсу, не успевших уйти с острова, прячутся в прибрежных камнях. Люди более суток ничего не ели, патронов почти нет. Им нужно как-то помочь.
— Разрешите, я пойду на тот берег, — предложил телефонист Голубев.
Смирнов задумался — не ловушка ли это? Но сапер говорил так убедительно, что лейтенант поверил и разрешил отправить лодку.
Лишь перед рассветом, когда Смирнов снова лег, вахтенный доложил о возвращении лодки. Шестерых саперов удалось спасти.
Их переправили на Сааремаа. А утром 43-я батарея, получив от лейтенанта Смирнова новые данные, вновь вела огонь по врагу.
Гитлеровцы, очевидно, догадались, где находятся корректировщики. Первый снаряд, выпущенный по Вирелайду, разорвался в воде. Второй, осколками изрешетив забор у дома маячника, чиркнул по большому медному колоколу. Его использовали, когда наползал туман и огонь маяка становился невидимым. Потревоженный медный колокол недовольно загудел, пока новый взрыв не заглушил его.