Я оборачиваюсь, когда Киан делает шаг ко мне. Он выглядит поприличнее, чем раньше: его светлые волосы собраны в беспорядочный пучок, а щетина на лице сбрита. Он улыбается мне, и его глубокие синие глаза смотрят прямо в мои собственные.
— Да, конечно, — скольжу взглядом по глубокому V-образному вырезу его футболки и мешанине татуировок, покрывающих его кожу. — Кошка…
— Ага. Киска, — смеется он, поднося пиво к губам. — Ну, — он хватает меня за талию и тянет прочь с моего места у бара, — тогда пойдем.
Я неохотно следую за ним через переполненную комнату к другой стороне бара. Он перепрыгивает через стойку, затем поднимает боковую панель, позволяя мне пройти.
— Стоит ли нам в самом деле… — начинаю я, и он качает головой.
— Ах, Ларри наплевать, что мы здесь. Вряд ли ты будешь тырить его ликер или что-то в этом роде, — он жестом показывает мне следовать за ним, прежде чем сесть на корточки перед холодильником. — Давай же, мелкая мошонка.
Я смотрю, как он просовывает руку между полкой и холодильником. Слышится шипение, и крохотная лапа телесного цвета шлепает его из расщелины, цапает его за ладонь. Он отдергивает руку и прикусывает губу.
— Ах ты, засранка, — он снова протягивает руку, на этот раз вытаскивая кошку за шкирку. И это животное и правда уродливое. Довольно упитанное тельце. Розовая морщинистая кожа, выпученные светые глаза и розовый ошейник со стразами.
— Ой, не порань ее, — обеспокоенно говорю я, поспешно опускаясь рядом с Кианом и протягивая руки к кошке.
— Я ей не наврежу. Им, знаешь ли, нравится, когда их так носят, как делали их матери.
Киан грубоват, но в нем есть что-то милое. Я беру у него этот комок плоти и устраиваю у себя на руках. Мадам Морщина с урчанием смотрит на меня своими огромными желтыми глазами.
— Значит, кошка живет здесь, — говорю я. — В баре?
— Ага, — он прислоняется к стойке, осматривая царапину на руке.
— Уверена, она это ненавидит.
— Не, этой малявке здесь нравится. Когда собирается толпа, она выходит вразвалку и обычно садится на стойку, — он указывает на конец барной стойки, где было разложено рваное розовое полотенце. — Ей нравятся пьяницы, потому что они ее гладят.
Я киваю, почесывая мягкий бок кошки. Киан смотрит на меня с раздражающей ухмылкой на губах, и я решаю, что лучше мне опустить глаза на кошку. Так и делаю.
— Какого черта ты притащил сюда девчонку, мальчик? А? — Я вздрагиваю, когда в воздухе разливается резкий американский акцент, и кошка выпрыгивает из моих рук, спеша обратно за стойку.
— Он просто показал мне кошку, — поворачиваюсь я и улыбаюсь, непреднамеренно отшатнувшись от массивного старика. Один его глаз затуманен и направлен в противоположную сторону от другого, что усложняло задачу не пялиться на него.
— Мадам Морщину? — смеется он. — Она моя малышка.
Он цокает языком, подзывая кошку к себе. Я наблюдаю за тем, как она выбирается из расщелины и трется о стойку, прежде чем подойти к старику.
— Хэйвен это бы не понравилось, — бросает Киан. — Она ненавидит эту кошку.
— Ах, Хэйвен просто любит притворяться, какая она жесткая. Ей досталось слишком много этой дерзости от ее матери. — Мужчина оглядывается на меня: — Я Ларри, — он разводит руки в стороны. — Повелитель этого бара. И, как отцу девушки, достаточно близкой к твоему возрасту, позволь мне сказать, что, — он подмигивает здоровым глазом и указывает на Киана, — он не стоит и кучки дерьма. Больше шансов, что трехногий карлик выиграет "Танцы со звездами", чем что этот мальчишка полюбит тебя.
— Ох, иди к черту, старик.
Ларри взмахивает рукой.
— Сам иди к черту. А теперь будешь ли истинным джентльменом и познакомишь меня с этой прекрасной девушкой или нет?
— Это Поппи. Она… — он хмурит брови, — кем-то приходится Брэндону.
— А-а-а, так значит, ты — Поппи, — Ларри улыбается и проводит рукой по своей щетине.
Отлично, кто знает, что Брэндон рассказал обо мне этому старику. Он обнимает меня, проводя к краю бара.
— А теперь не желаешь ли один из этих коктейлей? "Секс на пляже" или, может быть, "Космо"?
Я качаю головой.
— Я правда не…
Но он уже схватил бутылку водки и начал наливать.
— Теперь о Брэндоне. Он, эм… — Ларри достает другую бутылку с полки, открывает пробку и принюхивается. — Эй, Лу, — кричит он. — Лу, гренадин испортился?
— Чего? — разносится по залу вопль, подобный баньши. — Что еще за тупые вопросы?
— Черт, женщина, я не хочу угробить девочку, которую Киан привел за барную стойку.