— Хорошо, — он хватает меня за руки и тащит через диван как ребенка, усаживая меня перед собой. Его подбородок опускается на мою макушку, и на секунду меня сковывает напряжение, но он такой теплый и большой, и просто… Брэндон. Я расслабляюсь у его твердой груди, и, хотя все еще смотрю на экран, мое внимание полностью приковано к нему. Я слышу каждый его вздох. И выдох. Чувствую ровный стук его сердца у себя за спиной. Я позволяю себе утонуть в нем, пока чувствую, что ничто извне не способно меня тронуть. Горе и боль — все вдруг исчезает. Брэндон — мой личный кокон, и я хотела бы, чтобы он превратил меня из гадкой гусеницы в нечто прекрасное и свободное.
К концу фильма я плачу. Сажусь и вытираю слезы с лица, пока Брэндон смотрит на меня так, словно я некое животное в зоопарке.
— Только не говори мне, что фильм действительно заставил тебя плакать, — говорит он, улыбаясь.
— Да. Он ужасен.
— Но ты все еще хочешь его смотреть? — он улыбается еще шире.
— Фильм замечательный.
— Знаешь, она ведь могла подвинуться, той двери хватило бы на двоих.
— Так и есть.
— Если задуматься, это даже как-то тупо, — рассуждает он, вставая с дивана и потягиваясь.
— Да дверь бы просто начала тонуть, если бы они оказались на ней вдвоем. Не выдержала бы вес.
— И в итоге парень умер.
— Он пожертвовал своей жизнью ради нее, — я с негодованием смотрю на Брэндона. — Если бы они оба остались в живых, то их история любви не была бы такой эпичной, Брэндон. Не спорь.
Он поднимает руки, показывая, что сдается
— Ладно, Опоссум. Верь в то, во что тебе хочется, — он направляется в ванную.
Я поднимаюсь на ноги и иду в спальню, оставляя дверь открытой. Быстро переодеваюсь в футболку, забираюсь в кровать и закутываюсь в одеяло. Слышно, как в туалете спускается вода, поворачиваются смесители крана. Мое сердце готово вырваться из груди. А ладони вспотели. Петли двери ванной скрипят, и тень Брэндона растягивается по коридору.
— Брэндон?
Он подходит к двери спальни, свет очерчивает его фигуру.
— Что?
— А ты не мог бы, — я колеблюсь, — просто полежать со мной немного?
Он делает глубокий вдох и проводит рукой по лицу, откидывая голову назад. Наступает долгая тишина, он опускает голову, его взгляд опускается, и наши глаза встречаются.
— Что мы делаем, Поппи?
Я обнимаю руками колени. Что я делаю? Я правда не знаю. Но все, что я понимаю в данный момент, сводится к тому, что в некотором смысле это кажется неправильным, но, если посмотреть с другого ракурса, все закономерно. И я не хочу слишком много думать о последствиях.
— Не знаю, — шепчу я.
Он упирается руками по обе стороны дверного косяка. Это движение заставляет его рубашку натянуться на широкой груди, и я, кажется, не могу оторвать от него взгляда.
— Ты не хочешь, чтобы я спал с тобой в одной кровати, Опоссум, — произносит он с оттенком грусти в голосе.
— Пожалуйста?
Наступает пауза, прежде чем он медленно кивает и входит в комнату. Трещина беспокойства ползет по моему животу, когда он снимает рубашку и ложится поверх одеяла. Широко раскинув руки, он прижимает меня к своей груди, и я охотно придвигаюсь к нему, позволяя его запаху окутать меня.
— Только ненадолго, — шепчет он мне в волосы.
— Ненадолго, — соглашаюсь я.
Он прикасается к моему лицу своей теплой рукой. Его грудь неровно вздымается и опускается под моей щекой. Это не сложно. Это просто потребность — потребность иметь кого-то рядом, быть любимой, пусть даже самым невинным способом.
Глава 22
Брэндон
“Open Your Eyes” — Snow Patrol
Все, что я слышу, — это грохот выстрелов и треск пуль, рассекающих воздух. Где-то рядом раздается хриплый крик. Смотрю налево как раз в тот момент, когда мой сержант падает на землю, схватившись за бедро. Кровь бьет ключом из-под его пальцев. Стиснув зубы, он откидывает голову назад на холмик грязи, который мы используем в качестве укрытия. Мое сердце бьется так сильно, что я едва могу дышать. Позади меня кто-то кричит, вызывая по рации поддержку с воздуха. Мне удается завязать жгут вокруг верхней части бедра сержанта, и, как только он затянут, я вскакиваю, глядя в прицел своей винтовки. Примерно в сотне ярдов от нас расположена небольшая группа зданий, и именно там укрываются враги. Мы стреляем вслепую.
Раздается гул самолета, задолго до того как я вижу его на горизонте. И вдруг из дома выбегает женщина с ребенком на руках. Она прячется за зданием, но я уже знаю, что для нее уже слишком поздно.