Я изо всех сил пытаюсь не отвести взгляд от его лица, но терплю неудачу, задаваясь вопросом, почему мне так стыдно за свое влечение к нему. Мои глаза скользят по его груди, татуировкам, животу, и я напряженно сглатываю. Единственная мысль, которая сейчас крутится у меня в голове, — это то, как он прижимает меня к стене, заключая в ловушку между своим твердым телом и плиткой. Я стою, не в силах пошевелиться, а он заходит в душ и закрывает пространство между нами. В ту секунду, когда его ладони обхватывают мою талию, я вынуждена закрыть глаза, потому что его прикосновения чертовски приятны. Мои пальцы слегка дрожат, когда я скольжу по его груди, медленно очерчивая каждую выпуклость его пресса. И я чувствую себя такой слабой из-за него. Это то, что Брэндон всегда делал со мной: ослаблял меня, даже когда мне хотелось быть сильной.
Я слежу за струйками и каплями воды, которая стекает по его твердым мышцам. Легкая ухмылка на его губах — и мое сердце бешено колотится в груди. Он наклоняется и касается губами моей шеи, а я запрокидываю голову назад, касаясь холодной плитки. Я именно там, где хочу быть — зажатой между теплом его тела и холодной стеной.
— Нужна помощь? — его глубокий голос грохочет у моего уха, когда он кусает меня за шею. И, прежде чем я успеваю ответить, он прижимает мои руки к стене, накрывая мои губы поцелуем. И мы впадаем в то состояние блаженства, которое никто из нас не может отрицать.
Глава 28
Брэндон
“Painkiller” — Nothing But Thieves
Прошел месяц — целый месяц, проведенный с Поппи. Месяц, как я обрел некий покой. Хотя я пришел к принятию того факта, что жизнь продолжается, и все, что ты можешь сделать, так это стараться изо всех сил пробиваться через дерьмо, но я все еще чувствую себя виноватым.
С болью осознаю, в каких отвратительных условиях я живу, и тот факт, что она охотно присоединилась ко мне в этой крошечной квартирке. Она работает днем, а я выхожу на бои по ночам. Каждый раз, когда я дерусь, внутри меня словно щелкает маленький переключатель. Иногда мне это нравится, потому что дает выход гневу.
Поппи терпеть это не может. Она ненавидит драки и ненавидит Ларри просто потому, что он владеет бойцовским рингом, но она не понимает, что без него я действительно ни на что не годен. Это единственное, в чем я сейчас хорош, и это помогает оплачивать счета. Проблема не в боях, а в последствиях, в том продолжительном состоянии, когда мой разум переходит в режим полного перенапряжения и выживания. Такое ощущение, будто я снова нахожусь в зоне боевых действий, сражаюсь, руководствуясь исключительно инстинктами. И именно в такие моменты я больше не могу ясно видеть Поппи. На несколько мгновений она уxодит на задний план, становится размытым второстепенным образом по сравнению с отчаянными животными рефлексами, которые охватывают меня.
Я сижу на диване, прижимая к челюсти пакет с замороженным горошком, и тут слышу, как она открывает замок ключом. Блять. Я засовываю горох за диванную подушку как раз перед тем, как она вxодит с двумя пакетами, полными еды.
— Привет, — встаю, забираю ее пакеты и отношу на кухню.
— Брэндон?
Я держусь спиной к ней. Не хочу оборачиваться.
— Да? — разбираю пакеты и все раскладываю по полкам. Черт возьми, понятия не имею, куда вообще это дерьмо ставится.
— Почему… — она хватает меня за плечо и разворачивает к себе, ее взгляд останавливается на моей пульсирующей щеке, — у тебя красное лицо?
— Драка, — отвечаю я в качестве объяснения. Я имею в виду, что, черт, я борюсь за жизнь.
Закатив глаза, она открывает шкафчик, который я только что закрыл, достает пакет с молоком, поднимает его, выгнув бровь, и открывает холодильник, ставя молоко на его законное место.
— Не знаю, почему ты позволил Ларри запугать тебя, чтобы тебя ударили.
Ах, черт.
— Нет, — говорю я, защищаясь. Правда в том, что мне нравится, когда меня бьют, и хотя с Поппи в моей жизни дела обстоят намного лучше, я всегда буду добиваться этого небольшого наказания для себя. Мне всегда будет нравиться боль, и это меня раздражает, потому что знаю, что это ее расстраивает. — Он последовал моему совету и заполучил лучшего бойца, — я пожимаю плечами.
Она разворачивается и пристально смотрит на меня, ее серые глаза бушуют гневом.
— Бойца, лучше тебя, просто нет. Попробуй еще раз, — она постукивает ногой по полу — знак того, что она действительно злится.