— Да Алексей Петрович. Прошу вас продолжайте. — Что бы сейчас Бонке не думал ему приходилось принимать правила игры Елагина. Помолчав немного, Елагин продОлжил.
— Так уж получилось, что у истоков создания компании «Лерман Центр» стоял я. Началась эта история в тридцать восьмом году. Весной тридцать восьмого года, сразу после присоединения Австрии к Германии, страну успела покинуть некоторая часть австрийских евреев. В их числе была и семья Лерманов.
Сам Генрих Карлович Лерман уникальный врач, а его сын Клаус талантливейший изобретатель. Семья Лерманов остановилась в Латвии, в Риге, где и Генрих Карлович, и Клаус познакомились сначала со мной, а затем и с Вальтером Нойманном. У нас с Вальтером были планы отправить их в Англию, но помимо семьи Лерманов у меня было много разнообразных дел, к тому же семья не собиралась никуда уезжать. Мария Лерман родилась в Латга́лии, и семья предпочла остаться в стране.
Сразу после прихода советских войск мне удалось убрать семью Лерманов из Риги в Резекне и благодаря уникальным рукам старшего Лермана им удалось не уехать в сибирские лагеря. К тому же вся семья Лерманов была врачами и работала в городской больнице, а брать у них было нечего.
Сам я скрывался от большевиков, прятал своих людей, агентов и курсантов Вальтера, но не успел спрятать свою мать, которую задержали сразу же. Меня в это время не было дома, и ареста я избежал.
В самые первые дни немецкой оккупации на меня неожиданно вышел мой двоюродный брат — старший лейтенант НКВД Александр Васильев.
Дело в том, что Александра направили вывозить секретные документы управления НКВД города Рига. Забрав документы из города, Саша на грузовике пытался уйти от наступающих немцев, но попал в окружение, и как только об этом стало известно сопровождавший груз охранник и водитель автомашины попытались Александра убить. Саша убил их обоих, спрятал документы и вышел на меня. К тому времени он разочаровался в коммунистической идее. Кроме этого, не выполнив приказ, Александр автоматически был бы расстрелян, поэтому обратно к большевикам он не рвался.
Не устраивали Сашу и немцы. Я связал брата с группой своих личных агентов и спрятал их совсем недалеко от собственного особняка, рассчитывая переправить их через Вальтера в Скандинавию, а потом в нейтральную страну. В числе этих людей была и семья Лерманов, но Вальтер был убит, я тяжело ранен, а Александр стал бороться с немцами, ибо особенной любви к ним не испытывал. В основном гнев моего брата был направлен на латвийских националистов и белорусских полицейских, так как на его глазах они казнили несколько семей с малолетними детьми.
Не связанный более никакими обязательствами перед «Советами» Александр изучил документы, которые попали к нему в руки и в одном из пакетов обнаружил опись предметов, конфискованных у жителей Латга́лии и спрятанных в потайном подвале в одном из домов города Краслава.
Просидев без действий всю зиму и подготовив четыре десятка солдат, Александр решил забрать ценности из города. Ценностей было огромное количество. В основном это были изделия из золота с драгоценными камнями, предметы искусства и финансовые документы с номерами счетов в различных банках мира. Судя по всему всё это принадлежало семье крупного ювелира расстрелянного в самые первые дни немецкой оккупации Латвии.
Именно в этом доме после госпиталя жил я. Наша встреча была случайна. Никакой связи до этого у нас не было. О том, что меня разместят в этом доме, я не знал до самого моего появления в нём. При этом я чисто физически не смог бы связаться с Александром, хотя почти все, кто находился с братом, были моими агентами. Правда, Александр набрал ещё некоторое количество людей по рекомендациям моих агентов. В основном евреев, их друзей и пленных советских солдат.
Проговорив более суток, мы договорились о дальнейших действиях и способах связи. Через Александра я предложил «Советам» сделку. Мои личные агенты в Советском Союзе и некоторых странах Европы и Скандинавии в обмен на мою мать и высылку Александра и его людей в Америку.
«Советы» на сделку пошли. К тому же брат отдал документы, которые ему были уже не нужны. Александр с бОльшей частью своего отряда перешёл через линию фронта, а остальных несколько позже переправили на самолётах.
В результате этой многоходовой комбинации в конце сорок второго года я с вашей помощью перебрался в Лондон и на деньги и драгоценности Александра взял в долгосрочную аренду островные территории, ныне принадлежащие компании «Лерман Центр», а Александр и его люди оказались в Америке, а потом позднее на приобретённых мной островах. — Со всей почтительностью, которая ему была доступна Бонке перебил Елагина.
— Простите господин Елагин. Тогда получается, что известный всему миру отряд «Второго» это отряд вашего брата. Вы же сами и утверждали это. — Елагин усмехнулся.
— Разумеется, я это утверждал. Как же без этого? Это же было настолько очевидно, что не воспользоваться этим обстоятельством было бы глупо. Никто ведь так и не понял, что отряд «Второго» это собирательный образ. Кто конкретно действовал под этим именем ни я, ни Александр и никто из его людей никогда не знали и не знаем до сих пор.
Выход отряда Александра подставили под выход знаменитого еврейского отряда, использовав это в пропагандистских целях. Это была моя идея. Раз.
Герои врачи и их друзья моментально получили американское гражданство. Два.
«Советы» получили законсервированных и ни с кем не связанных агентов, которые были никому не нужны. Три.
«Советы» получили свои никому больше не нужные бумажки. Четыре.
Александр и его люди ушли в Америку с ценностями «Советов». Пять.
Чем плохо? А то, что мы удачно пристроились к чужой легенде, а в НКВД использовали выход отряда в пропагандистских целях, было взаимовыгодном сотрудничеством. На это нам пришлось пойти.
Мы поддерживаем и развиваем эту легенду до сих пор. Это очень удобно. «Советы» до сих пор не понимают, что их нагло используют. В компанию «Лерман Центр» свободно и в любых количествах принимаются советские инвалиды, которые работают на внутренних заводах компании только за еду и проживание на райском тропическом острове.
Никто из этих людей и не мыслит вернуться обратно. Наоборот, всеми правдами и неправдами люди пытаются вызвать к себе своих родственников, которые затем пополняют число работников заводов и клиник, а это часто высококвалифицированные кадры, которые нет необходимости готовить. Кроме того, в качестве ответного шага органы НКВД и советские власти присылают нам родственников и знакомых наших людей и тех, кого называют нам вызывающие наше доверие люди. Красивая комбинация. Не правда ли? — Елагин злорадно усмехнулся.
— Но Алексей Петрович. В том же сорок третьем году через Норвегию в Англию вышла большая группа советских партизан, освободившая пленных английских моряков и лётчиков. Княгиня Елецкая сразу же забрала их в свой замок. Как вы это объясните? — Елагин опять усмехнулся.
— А почему мы должны отказываться от шестидесяти человек умеющих стрелять, профессионально размахивать ножом и не имеющих никаких моральных принципов? Большинство из них теперь работает в охране островов и даже не помышляет о возвращении в нищую Россию, так как постоянно общается с приезжающими оттуда.
Вы забыли? Это были совсем молоденькие мальчишки и девчонки в возрасте до восемнадцати лет. Старших после отбора мы отправили обратно, аргументировав это тем, что война ещё не закончена.
Не стоит забывать и о том, бесспорно неопровержимом факте, что отряд «Второго» действовал до самого последнего дня немецкой оккупации Прибалтики, а Александр и его люди уже давно были в Америке и Великобритании.
Мы до сих пор принимаем любых людей, воевавших против Германии, сидевших в концлагерях и инвалидов прошедшей войны. Компания растет, и останавливаться в своем росте не собирается, а для этого нужны люди.