- Тебе надо их чем-нибудь покормить, - настаивал он. Двое-трое других людей шли мимо. Образовалась небольшая толпа. Некоторые бормотали, соглашаясь с ним.
- Попробую, - промямлил я. - Посмотрю, что им понравится.
- Э-э, ты ничего не понимаешь в животных. Я вырос на ферме... - Он сунул палец в сетку и позвал: - Цыпа-цыпа. Клянусь, они как цыплята. Цыплята кторров. Вперед, жучки, вперед - смотрите, что папа принес... - Он показал им кусочек бисквита через решетку. Вперед...
Я надеялся, что тысяченожки проигнорируют его, но одна выбрала именно этот момент, чтобы развернуться. Более ничем не сдерживаемая и не находя причины прятаться, она начала исследовать свое окружение; антенны двигались вперед-назад во всех направлениях, пробуя все. Через мгновение она скользнула по полу и даже по стенам клетки, позволив увидеть свою мягкую изнанку. Мягкую? Она была глубокого тревожно-красного цвета с темными лентами, разделяющими - что? - это выглядели как сегменты. Я смог увидеть, как соединялись все скорлупки - тело создания было поездом крошечных бронированных машин на ножках.
Тысяченожка попробовала алюминиевый каркас своими чувствительными антеннами и попыталась просунуть голову сквозь проволочную сетку. На мгновение показалось, что она смотрит прямо на меня; глаза были черными дисками размером в квартер. Они напоминали глаза кторров и не были фасетными, как глаза обычных насекомых.
Потом она оттянулась назад и продолжала исследование, дойдя наконец до ломтика бисквита. Тысяченожка легко потрогала его пробующими антеннами, потом съела. Она просто двигалась вперед, сгрызая на ходу, пока все не исчезло. - Эй, - сказал Луис, улыбаясь. - Понравилось. Вот еще немножко. - Он впихнул остаток бисквита в клетку.
Тысяченожка проделала короткую работу и над этим кусочком. Потом развернулась другая и тоже начала исследовать клетку.
- Эй, Луис, - сказал кто-то. - Накорми-ка еще одну.
Луис поглядел вокруг. Его взгляд упал на сэндвич с курятиной, над которым все еще трудился Сэм. Луис разломил хлеб на кусочки и пропихнул их через сетку. Сэм неторопливо грыз мясо, надеясь, что курятина не последует за хлебом.
Он ошибался. - Посмотрим, что им еще понравится, - сказал Луис, и курятина была тоже пропихнута сквозь проволоку. Как и салат-латук с кусочком помидора.
- Похоже, надо извиниться перед расстроенным котом, - заметил Тед. - Вот Сэм, утопи свои печали в молоке.
- Мроурт, - недовольно сказал Сэм. Но пить начал.
Тем временем третья тысяченожка развернулась и присоединилась к своим товаркам в пожирании даров. - Смотри-ка, курятина им тоже нравится.
- И латук. И помидор. - Тед глянул на меня. - Хотел бы я знать, есть что-нибудь, что им не нравится.
- Вещество внутри стены загона, - сказал я. - Оно им не по вкусу. Я принес тебе образец для анализа. - Я вытащил пластиковый мешок из сумки.
Тед открыл его и понюхал. - Лучше не буду говорить, что напоминает этот запах. - Он сморщил нос и закрыл мешок.
Луис все еще был у клетки. Он просунул палец сквозь сетку и заквохтал. - Хорошенькие мои, идите к папочке... - Я не понимал его восхищения. Они выглядели более умными, чем обычные насекомые. Дело было в глазах, они были большие, круглые и темные, почти мягкие - словно глаза щенка; сплошной зрачок. Дело было и в том, как они смотрели на вас этими глазами всматриваясь и поворачиваясь на каждый звук, изучая каждый объект с бесстрастным любопытством. Они выглядели сознательными. Эти создания относились к обычным жукам, как совы к другим птицам очевидно тот же тип животного, но определенно нечто большее. Одна из тысяченожек поднялась в воздух, чтобы понюхать палец Луиса...
... и внезапно укусила его.
- Ай-й! Эй-й!! - Он дернул палец, но у тысяченожки была крепкая хватка. Мгновение он оставался схваченным, а тысяченожка билась в клетке - потом вырвался, кровь струилась из откушенного сустава. - А-а-а! Сукин сын!, - задохнулся он.
Кто-то завернул его палец в бумажную салфетку, она быстро стала красной. - Поведем его к доктору!, - сказал кто-то. Двое с Луисом поспешно вышли за дверь. Он тихо шипел.
Тысяченожки в клетке остались безмятежны. Их черные глаза внезапно стали гибельными.
- Надо было остеречь его, - сказал я.
Тед глянул на меня: - Ты знал, что они так сделают?
Я покачал головой.
- Тогда не выступай. Он сам сглупил, просунув палец. Временами Луис - настоящий дурак. Сегодня он превзошел себя. Жуки наверное подумали, что продолжается время кормежки. - Он продолжал задумчиво: - У этих тварей хороший аппетит, не правда?
- У кторров тоже, - сказал я, вспомнив. - Вот. Это тоже было в загоне. - Я передал ему пустые панцири и членики тела.
Тед поднял брови.
- Ланч, - объяснил я. Я показал на клетку. - Кторры едят их.
- Звучит рискованно, - сказал он насмешливо, но в этом есть смысл. И лучше их, чем нас. - Потом он задумался. - Скажи, как ты их поймал, что они тебя не атаковали?
- Не знаю - просто не интересовались мной. Я думал, что это не опасно, так и вышло.
- Хм, - нахмурился Тед. - Должна быть причина.
- Может, я просто несъедобный.
- Да? Сунь палец в клетку и проверь.
- Ну, - быстро сказал я, - может, есть другая причина.
Тед смотрел с разочарованием: - Предположения - должен быть настоящий тест.
- Если ты такой нетерпеливый, сунь свой палец.
- А-а, но ведь мы проверяем не мою съедобность. Однако, ты прав, должна быть другая причина. Наверное, ты съедобен, просто не очень вкусный. Как ты попал в загон? Просто сунул нос и прыгнул?
- Нет, сначала я проверил ногой. Помахал над их головами, посмотреть, не нападут ли они.
- Ну, ты умнее, чем кажешься. Я думал, ты скрестил пальцы и прокричал: "Король Икс!". Может, им просто не нравилась кожа ботинок - давай попробуем. - Он снял ботинок и прижал боком к сетке. Все три тысяченожки атаковали его. Что ж, это разрешилось.
Он попытался отобрать ботинок, но их совместная хватка была слишком сильна. - Эй, ну-ка отдайте... - Не желая повредить им, дернув порезче, он отпустил ботинок. Тот повис, инсектоиды грызли его, а люди вокруг нас хихикали. Тысяченожки отгрызли все что смогли и ботинок свалился на пол.
Тед с досадой поднял его и сунул пальцы в дыры. - Моя лучшая пара, - опечалился он. Вздохнул и надел его, все время качая головой. Глянул на меня. - Окей, теперь давай твой...